Говорить с Подбельским было легко. Он спросил, не хочет ли товарищ Белов поехать в Кирсанов на должность военного комиссара. Спросил не для проформы, заранее предрешив назначение, а искренне желая найти человеку наиболее подходящее место.

— Нет, — сказал Павел. — Разрешите мне по старой памяти в кавалерию.

— Куда именно?

— Здесь, в Тамбове, формируется кавалерийский дивизион.

— Не возражаю. Сейчас партийцы особенно нужны в армии. На месте сами разберетесь в обстановке. Я только посоветую вот что: не пренебрегайте опытом бывших офицеров. У них есть чему поучиться… Слишком много пока партизанщины, неорганизованности. А мы боремся за регулярную армию, и чем скорее она у нас будет, тем лучше.

Отдельный кавалерийский дивизион только что начал создаваться. Павел Белов получил назначение на должность командира первого взвода 1-го эскадрона. Одновременно его назначили председателем комиссии по укомплектованию подразделений. Работа вроде бы не трудная, но сразу же получился казус.

Мобилизованные выстроились в две шеренги возле казарм стрелковой бригады. У Белова — первоочередное право отбора. Дал команду:

— Кто служил в кавалерии, десять шагов вперед, шагом марш!

Вышло почти пятьдесят человек. Он повел их в расположение дивизиона. А к вечеру выяснилось, что больше половины людей не могут седлать коня, не умеют держать шашку.

Вспомнив совет Подбельского, Павел преодолел самолюбие и отправился к адъютанту дивизиона, бывшему офицеру того же Черниговского полка, в котором начинал службу Белов. Адъютант в дивизионе — вроде бы начальник штаба. Посмеиваясь, он объяснил, что нужно делать. Желающих попасть в Кавалерию много. Лень своими ногами-то топать. Поэтому тем, кто выдает себя за кавалеристов, надо задавать вопросы: в каком полку служил? фамилия командира полка? фамилия командира эскадрона? Не важно, если сам не знаешь этого, важно, как человек ответит. Если четко, не задумываясь, значит, унтер или опытный старый служака. Колеблется, думает — наверняка кавалерист из молодых… А тех, которые теряются и медлят с ответом, надо отправлять в общий строй.

Метод адъютанта оказался превосходным. Почти месяц отбирал Павел людей, и за это время лишь три человека обманули его. Бывший фельдфебель и бывший конный разведчик из пехоты заранее узнали номера полков, а фамилии командиров сказанули наобум. И пронесло. Третьим оказался молодой казак, вообще не служивший в армии. Разоблачили его быстро, но он заявил: не возьмете в кавалерию — убегу. Павел за настойчивость и смекалку оставил в дивизионе всех троих.

Потрудился Белов не зря. Два сабельных эскадрона и пулеметная команда были укомплектованы опытными вояками. Шутка ли: почти весь личный состав — бывшие унтер-офицеры. Многие из них сами раньше командовали взводами, готовили новобранцев. Обучать их было практически нечему. Можно сразу вести в бой. Однако начальство не торопилось, наверно потому, что вокруг Тамбова появлялось все больше банд, в лесах скрывались дезертиры. Конники гонялись за бандитами. Без ощутимых, правда, результатов, но все же давали острастку.

Между тем положение на фронте осложнялось. Войска Деникина шли на Москву, по тылам Красной Армии рейдировала конница генерала Мамонтова. Пришел срочный приказ: выступать на фронт. Дивизион еще не получил красноармейского обмундирования, на складах такового не имелось. Бойцам выдали форму, хранившуюся в цейхгаузе бывшего 15-го гусарского полка. Кавалеристы получили яркие оранжевые доломаны, высокие гусарские кивера, с которых сняли двуглавых орлов, но султаны оставили. Красных шаровар не нашлось, были получены черные, суконные.

Выглядел эскадрон живописно. Когда двигались в конном строю на погрузку к товарной станции, жители города шпалерами стояли на тротуарах. Мальчишки восторженно кричали, кто-то разинул рот, кто-то хихикал.

Оранжевый эскадрон старых служак шел ровно, как по линейке. Ритмично покачивались белые султаны на киверах. А впереди эскадрона, выделяясь молодостью и зеленым с желтыми шнурами доломаном, горячил коня худощавый, со строгим лицом командир.

Эскадрон был придан 21-й стрелковой дивизии, только что прибывшей в район Новохоперска с Восточного фронта.

Противник, вероятно, готовился к наступлению. Усиленно действовали его разъезды и разведывательные группы. Командир 21-й товарищ Овчинников выслушал доклад Белова и сразу поставил задачу: прикрыть левый фланг дивизии от наскоков конницы неприятеля.

В первый же день эскадрон подвела форма. Бойцы спокойно ехали по дороге, не подозревая, какой переполох поднялся из-за них среди красноармейцев, охранявших железнодорожный мост. Еще бы! Красноармейцы увидели вдруг странную яркую колонну, идущую с тыла. Чужая, непонятная форма, ряды казачьих пик…

Второпях выкатили на мост пулемет, полоснули огнем. Хорошо хоть, что поспешили, нервничая, пулеметчики. Длинная очередь пронеслась над головами кавалеристов. Эскадрон мгновенно спешился и залег. Павел громко скомандовал: «Не стрелять!» — и ни одного выстрела не раздалось в ответ на беспорядочную пальбу с моста.

Кавалеристы крепкими словами охладили воинственный пыл охраны.