С е р а ф и м а (сухо). Живу. Работаю.
П о э т (ему не понравился ее тон). Тогда, в госпитале, ты замахивалась, Сима, сразу на весь мир. Вчера хотела стать врачом, сегодня — переводчиком, назавтра — геологом…
С е р а ф и м а. И тут-то ты и поймал меня и сказал: «У тебя характер первооткрывателя, ты — непоседа, бродяга, и тебе, как ни странно, очень идут кирзовые сапоги…» Это ты первым разглядел, открыл меня…
П о э т (принимая вызов). Да, а потом, после войны, забыл тебя. Не сразу, нет, но забыл… Первые стихи в больших газетах, первые книги, рецензии, дурман успеха и признания… Столица, друзья-почитатели, девушки-поклонницы… Мне казалось, — сейчас мы уже не поймем друг друга, жизнь в совсем разных измерениях… Так было, да. А потом… все последние годы просто мучило желание увидеть тебя, хоть заглянуть в глаза.
С е р а ф и м а. Зачем?
П о э т. Теперь мне это было необходимо. Огневая, чистая, неподкупная душа. Она-то, уж наверно, открыла свой секрет жизни!
С е р а ф и м а. Я? Секрет жизни?!
П о э т. О, я не забыл твой взгляд, который заставлял раненых подавлять стоны… И твое письмо в сорок восьмом. Письмо будущей хозяйки земли в ее сапогах-скороходах! (Достает письмо). Узнаешь?
С е р а ф и м а (вздрагивает). Единственное мое письмо…
П о э т (протягивает листки). Не терпится взглянуть на себя тогдашнюю?
Серафима потянулась за письмом, но тут же отпрянула.
(С крайним удивлением). Не хочешь?
С е р а ф и м а. Хранишь до сих пор… Зачем?
П о э т. Потому что не ответил на него.
С е р а ф и м а. Лепет. Романтический лепет девчонки.
П о э т. Нет, здесь само наше время. То незабываемое, святое наше время. (Ходит, прихрамывая по комнате, стараясь все реально представить себе). Невиданный на юге мороз… Странно, совсем как сегодня! Твои пальцы задубели от него… Здесь — печка-буржуйка, которую и топить-то нечем. На ногах валенки отца (смотрит на его портрет), на плечах солдатский ватник…
С е р а ф и м а. Твой. Твой подарок.
П о э т. Колено вытяжной трубы выходит сюда, в окно, ветер гонит дым обратно, страшно кашляет отец с его простреленными легкими. (Подсаживается к столику, вспоминает строки письма). Долгая-долгая ночь над учебниками и конспектами, все, чему учили в школе, перезабыла за войну. Ухожу на лекции и не знаю, застану ли потом отца в живых. На все — про все — его солдатская пенсия и скудная стипендия тех лет. Что делать, как дальше жить? Бросить все, устроиться на работу? Нет, я хочу стать и непременно стану геологом. Настоящим!
С е р а ф и м а (стараясь скрыть глубокое волнение). Древность. К чему вспоминать?
П о э т. Ты справилась со всем, Сима. (С неожиданной откровенностью, настойчиво). А я? Стал я поэтом?
