— Да, да!
— Вам сейчас легко и хорошо?
— Да-а…
Троекратное утверждение закрепляло в мозгу Ларисы все то, что было туда внедрено в течение сорокапятиминутной обработки. Удерживать ее в полубессознательном состоянии было бы ошибкой. Следовало действовать постепенно,
Как только это будет сделано, совершенно здоровая и вменяемая Лариса отправится домой. Племянника не будет рядом, когда она ни с того ни с сего услышит голос, который велит ей спрыгнуть с балкона или принять смертельную дозу снотворного, оставив трогательную записку о разочаровании жизнью. Можно будет даже заставить ее изобразить из себя Анну Каренину, бросившись под поезд. Каков будет финал этой маленькой человеческой трагедии, Морт пока не задумывался. Вариантов было превеликое множество. И он точно знал, что примерно третья часть самоубийств совершается по той же схеме.
Все начинается с кушетки в кабинете психиатра. Пусть даже символической. Люди даже не подозревают, как часто и как разнообразно манипулируют их сознанием другие. Если этим без зазрения совести занимаются политики и журналисты, то почему доктор Морт должен соблюдать какую-то там врачебную этику? Смешно. Так устроен мир. Человечество всегда было и будет поделено на многочисленное стадо и отдельных пастырей. Морт был достаточно умен и предприимчив, чтобы относиться ко второй категории. Ну а ленивым и покорным место в блеющей массе.
Побеседовав еще немного с Ларисой Вондрус, он спровадил ее и потянулся с улыбкой довольного собой и жизнью человека. Дел было сделано много, но впереди их было гораздо больше.
Глава 10. Сестры и братья
Лиля никак не могла вспомнить номер автобуса, на котором следовало уехать. Хуже всего то, что место назначения тоже вылетело из головы. Это ставило Лилю в глупое и даже опасное положение. Пока она бродила по автостанции, на нее начали обращать внимание разные подозрительные и неприятные типы. Они переговаривались и неотступно следили за ней. Пришлось спешно садиться в троллейбус. Но это оказалось ошибкой. Троллейбус был с подвохом. Внутри он представлял собой нечто вроде цыганской кибитки с сиденьями, накрытыми плюшевыми попонами с помпонами, с массой всяких нелепых украшений и пластмассовых цветов.
Низкорослый цыган шел по проходу, проверяя, не едет ли кто-нибудь без билета, хотя пассажиров, кроме Лили, не было. Одетый в серо-бурый пиджак, он не удосужился натянуть брюки и то, что носят под ними. Это свидетельствовало о его ненормальности.
Обратив наконец внимание на Лилю, он принялся непристойно покачивать бедрами. Похолодев от ужаса, она хотела покинуть троллейбус, но он шел полным ходом, двери были плотно закрыты, а за окнами стоял непроглядный мрак.
— Тихо, тихо, — бубнил цыган, прижимаясь к Лиле нижней частью.
Она дернулась и проснулась. В комнате было темно и свежо. Из окна тянуло ветерком. Подушка под Лилиной головой была влажная.
— Я кричала во сне? — спросила она.
— Еще как, — проворчала Аня. — Еле добудилась тебя. Страшное что-то приснилось?
— Да. Цыган. С таким… В общем, гадкий цыган. Больше не помню ничего.
— Орала ты, как будто тебя насиловали.
— Не знаю. Кажется, нет.
— Заткнетесь вы или нет? — пробормотала сонно Алла.
Елена и Ольга были на ночном дежурстве. Жили впятером в одной большой общей спальне. Обычно получалось, что ночевали втроем или даже вдвоем — если одну из них приглашала Инга. Это происходило не так уж часто. Инга не злоупотребляла властью и не была сексуально одержимой. Просто иногда ей хотелось развлечься и развеяться.