Голос постепенно стих. Эни завалилась на бок и отключилась.

— Конец Суслику, — сухо заключила Зарина. Она все это время стояла в стороне, прислонившись к кирпичной стене школы, и жевала желтый листик, сорванный тут же в школьном саду.

Реплика Эштель привела Курта в чувство. Он чертыхнулся и бросился вперед, на ходу стягивая куртку, упал на колени рядом с лежащей на листве девушкой и бережно подложил ей под голову свернутую в небрежный кулек куртку. Щека Эни окончательно распухла и мерно наливалась нежным лиловым цветом. Курт озлобленно оглянулся, взывая ко всем латентным демоническим сущностям, что грелись в его пацифистском нутре, дабы тут же без зазрения совести забить Хольстена насмерть. По мнению Курта, приятель футбольной звезды школы только что допустил самую большую ошибку в своей жизни.

К его удивлению, Хольстен, не двигаясь, лежал лицом вниз в куче пожухлой листвы в трех шагах от выхода из школьного сада. Насколько Курт помнил, пару секунд назад Хольстен был на ногах и занимался тем, что шокировано пялился то на свой кулак в пятикилограммовую гирю, то на распластавшуюся у его ног Эни. Как же он вдруг оказался у выхода?

В натренированном мозгу Курта тут же выстроилась примерная модель событий. Вот Хольстен бьет Эни, вот он осознает, что ударил со всей силы хрупкую девушку, вот он трусливо несется к выходу из сада, а вот он получает по черепуш…

— Хреновые нынче атлеты, — разочарованно сообщил некто. Юноша вздрогнул и поднял голову. Его взгляд наткнулся на скучающие разноцветные глаза Зарины. Девочка стояла на одной ноге, а другой между тем, согнув в колене, покачивала взад-вперед. В руке у нее Курт узрел длинную железную палку, которой она помахивала в воздухе.

— Раскроила ему череп? — Тирнан сам подивился, как бесстрастно прозвучали эти слова. Действительно, найти в школьном саду фомку — дело весьма обыденное, а уж жахнуть ею по голове хоть и безмозглого, но все же живого человека — и подавно. — Это уголовно наказуемо.

Девочка опустила вторую ногу и, ткнув железным концом в землю, оперлась на палку всем весом.

— Я ваш личный мозгоправ. Правлю шарики, ролики — дорого, мозжечок пойдет забесплатно, — мурлыкнула Зарина, качнувшись в сторону Курта. Тот нахмурился.

— Шутка, Барон, — Зарина выдернула палку, одновременно зачерпнув пару комьев промерзлой земли, и зашвырнула ее в кусты. — Наш пострел везде поспел, тягает железо в спортзале, но вот почувствовать железо макушкой ему так и не довелось.

Курт промолчал и прислушался к мерному дыханию Эни. Зарина хмыкнула и приблизилась к ним.

— Хреновая первая помощь, — заметила она, вальяжно перешагивая через распластавшееся тело Каели и неспешно двигаясь к выходу из сада. — Пусть затоксикоманит нашатырь.

— Учту, — пробормотал ей вдогонку Курт, но, вспомнив кое о чем, повысил голос. — Если это была не фомка, то как ты его вырубила?

Зарина, почти завернувшая за угол школы, остановилась и обернулась:

— Оставляю это на твою фантазию.

Затем она сделала шаг вперед, но вновь обернулась.

— Тщедушный трупик Суслика не гармонирует с подмерзшей красотой земли. Прибери-ка садик, Барон. — Зарина, наконец скрылась за углом, но до Курта еще долго доносился ее мелодичный голос, бодро напевающий: «На земле, мерно вздымая бока, переохлажденный Суслик лежит. О, как ждал мой сладенький вас: ангина, гайморит, бронхит, миокардит…»

Лед, завернутый в тряпку, неприятно холодил ладони. Это ощущение показалось Курту смутно знакомым. Примерно тот же обжигающий холод он почувствовал, пожимая руку Зарины в подтверждении заключения сделки.

В школьной столовой ему предоставили достаточно крупные куски льда, но юноша понадеялся, что размер не помешает приложить их к ушибу Эни. Главное, чтобы был холод.

Эни находилась наверху в кабинете Совета. После удара она смогла очухаться минуты через три и даже самостоятельно доковылять до школы. В медпункт идти девушка наотрез отказалась, заявив, что за этим последуют расспросы, и Зарина может быть втянута в неприятности. Честно говоря, Курту было абсолютно плевать на Зарину, но он очень удивился, что после такого сильного удара Эни была в состоянии логически мыслить. Теперь она лежала на трех сдвинутых вместе стульях и старалась постанывать как можно более беззвучно. Наверное, не хотела еще больше волновать Курта. Но было уже слишком поздно. Курт чуть с ума не сошел от ужаса. Перед глазами у него промелькнули все те разы, когда в младших классах Эни проделывала тот же самый прием, что совершила только что, принимая на себя его удары.