«Глупая, глупая, глупая Эни! — кричал про себя Курт, прижимая к себе тряпку со льдом. — О чем думала ее дурная голова?!»

В одном из коридоров на пути юноши образовалась толпа, и он чуть притормозил, старательно маневрируя между людьми. Внезапно Курт почувствовал, как кто-то хватает его за воротник и беззастенчиво выуживает из толпы, словно рыбку из родного косяка. Перед его взором предстало приплюснутое девичье лицо в обрамлении черных кудрявых волос. Люсиль Бьорк, сестра Хольстена.

— Это правда, Тирнан? — прорычала она ему в лицо. — Эштель снова избила моего брата?!

Курт попытался восстановить равновесие, но мускулистая сестра Хольстена вновь его встряхнула.

— Откуда у тебя эта информация? — спокойно поинтересовался Курт, хотя чувствовал он себя отнюдь не спокойно. Сердце готово было выскочить из груди.

— Мелкота сказала, что видела Зарину на выходе из сада. А десять минут назад там обнаружили Хольстена, и он был в обмороке! — слюна Люсиль обрызгала лицо Курта, но он старательно сделал вид, что не заметил этого.

— Вот именно. Ты сама сказала, что он был в обмороке. Сам и упал, — холодно высказался Курт, нащупав пол под ногами и отступая от разъяренной девушки.

— Спортсмены не падают в обморок просто так! — завизжала Люсиль, и собравшаяся вокруг них толпа любопытствующих в страхе брызнула во все стороны.

Курт промолчал. Между его пальцев начали просачиваться первые капли воды от подтаявшего льда.

— Я убью эту заразу! — прошипела Люсиль, разворачиваясь на каблуках и устремляясь в конец коридора.

Курт поспешно бросился вперед и попытался перехватить Люсиль на повороте.

— Люсиль! Не стоит с ней связываться! — Юноша постарался выбрать убедительные интонации, но кое-чего не учел: Люсиль НЕ считается ни с чьим мнением и НЕ слушает никого НИКОГДА. И уж совсем было глупо полагать, что она послушает бывшего отверженца — не те у них отношения были, ох, не те.

Люсиль мрачно глянула на пальцы, сжимающие рукав ее блузки, и медленно подняла глаза на Курта.

— Чё тебе надо, очкарик?

Ужасно грубо. Курт проглотил подступающую обиду. Ему вдруг почудилось, что он вернулся на шесть лет назад и вокруг вновь слышится гул голосов, называющих его «очкариком», «маменькиным сыночком» и «уродом».

— Я просто пытаюсь сказать, что она не стоит такого пристального внимания, — сухо сказал Курт, отпуская рукав девушки. Он сумел собраться и удержать бесстрастное лицо.

— Вот у кого забыла спросить, ботан! — раздраженно рявкнула Люсиль, грубо отпихивая Курта с дороги, хотя уж кто-кто, а вот Тирнан явно на ее пути не стоял. — Или хочешь, чтобы я и тебе голову размозжила?! Эта стерва нарывается!

— Должен тебя предупредить, что она поклонница отнюдь не девичьих боев, — Курт отвернулся от застывшей на полушаге Люсиль. — Вырывать волосы и выцарапывать глазные яблоки — не ее стиль.

Люсиль начало тихонько потрясывать от бешенства. Похоже, предупреждение Курта лишь еще больше раззадорило девчонку. Она яростно топнула и резко рванула с места, словно ускорение ей придала по меньшей мере самонаводящаяся кувалда. Курт молча проследил за траекторией движения беснующей старшеклассницы: все неловко попавшиеся на ее пути школьники разлетались в стороны, словно кегли, а особо «везучие» даже получали внеплановые пощечины. По ходу дела, Люсиль разогревалась перед встречей ее мечты.

Курт злобно сощурился и двинулся в противоположном направлении. Гул окружающих школьников, бурно обсуждающих намечающуюся стычку и предвкушающих потешную драку, мерно утихал в его голове, придавленный внезапно нахлынувшим безразличием. Ему вдруг стало абсолютно все равно, что случится с этой безумной девчонкой, которая рвется в драку с другой не менее безумной девчонкой. Но факт остается фактом: если Люсиль готова чисто из принципа расцарапать физиономию любому непонравившемуся ей или просто неправильно косящемуся на нее субъекту, то Зарина сначала прикинет, насколько тяжкие телесные повреждения, полностью ограничивающие работоспособность субъекта, будут выгодны для нее чисто в финансовом плане. С Зариной антидипломатичный лозунг «сила есть — ума не надо» явно не прокатит. Но кто он такой, чтобы беспокоиться о Люсиль и уж тем более об этой рыжей хулиганке?