— Именно это я и имею в виду, — Зарина кивнула. — Драку, мордобойню, художественное избиение.
— Мы не пропагандируем насилие! — взъярился Курт.
Правая бровь Зарины снова поползла вверх. Ей показалось забавным, что парень сделал обобщение. Кто это его «мы»? «Мы» типа их несуразного трио или он имел в виду только себя и Суслика? «Мы» в лице молодежи? Или нужно толковать у́же, и это всего лишь народ в лице ученической волны? Ну, тут возникает проблемка, ибо парочка выдающихся школьных личностей в пацифистский антураж Курта явно не вписывались.
— Насилие не требует пропаганды, сладкий, — промурлыкала Зарина. — Включи телек и вкури истину. Насилие в жизни воплощается на экране, а с экрана люди черпают пошлое вдохновение, плавно перетекающее в насилие. Это порочный круг. Абсолютный энерджайзер агрессии.
— Но ведь можно просто не смотреть телевизор, — кротко заметила Эни. Зарина фыркнула и смерила девушку презрительным взглядом.
— Эй, Суслик! Тебе когда-нибудь говорили, что ты тупи… — Зарина вовремя заприметила угрожающий взгляд Курта, — …несообразительная?
— О! Откуда знаешь?! — Эни с наивной восторженностью вытаращила глаза.
Хлоп! Слова, которые вот-вот должны были сорваться с губ Зарины, остались не озвученными. Курт довольно грубо дернул девочку за капюшон, одновременно прикрывая ей ладонью рот. Эни, чуть раннее переключившая внимание на забежавшую на стадион собачонку, не заметила резкой активности со стороны Курта. Когда ее взгляд вернулся на начальную точку, сцена слегка изменилась: Зарина старательно отплевывалась, пытаясь избавиться от вкуса плоти только что прокушенного пальца Курта, а тот, в свою очередь, шокированный внезапной атакой челюстей рыжеволосой девицы, по инерции все еще держал ее за капюшон и неистово тряс другой рукой, с неосознанной наивностью стараясь таким образом избавиться от боли.
— Обнимашки? — Эни аж задохнулась от восторга. — Какие у вас душевные отношения!
— Да мы вообще душевно общаемся, — не стала отрицать Зарина, в последний раз эффектно харкнув на бетон.
Курт просверлил ее раздраженным взглядом, но промолчал. Палец беспрестанно ныл и навевал непрактичные мысли о необходимости срочной прививки от бешенства.
— Полагаю, стоит прекратить бессмысленное баловство, — сипло проговорил Курт, подталкивая Эни к выходу со стадиона. — Идемте в кабинет Совета. И если у кого-то наличествуют претензии, — Курт выразительно глянул на Зарину, — то давайте там и разрешим все споры.
— Да как два пальца об асфальт, — усмехнулась Зарина, с удовольствием оценив, как при слове «пальцы» поморщился Курт.
Когда ребята проходили через главный выход, навстречу им попалась школьная футбольная команда в полном составе, предпочитающая вопреки холоду надевать на тренировки облегченный комплект формы, состоящий из шорт и тонких спортивных кофт. Закаляются придурки.
Внезапно Курт поймал взгляд Джеймса, и у него чуть не подкосились ноги. Моретти смотрел на юношу, как мог бы смотреть маньяк на будущую жертву. Джеймс и раньше не был особо учтив с Куртом, но сейчас этот взгляд казался намного более ужасающим, чем обычно. Озлобленным. Жутким.
И одновременно к президенту Ученического Совета пришла другая мысль: а ведь он ошибся, команда была не в полном составе. Не хватало приятеля Джеймса. Не хватало Хольстена Бьорка…
Это все больше напоминало перетягивание каната. Если, конечно, бумагу возможно так долго перетягивать.
— Не порви папку! — вопил Курт, изо всех сил держась за краешек вышеупомянутой папки с бумагами.
— Дай хоть оригами сделать, занудная задница! — громко ныла Зарина, в свою очередь не отпуская другой край папки.
Они находились в кабинете Совета в полном уединении. Да, они были только вдвоем. Эни внезапно получила сообщение на мобильный телефон, которое то ли расстроило, то ли осчастливило ее — понять было трудно, — и куда-то умчалась, пообещав в скором времени вернуться. Такого поворота Курт не ожидал. А еще он не предвидел, что сразу после ухода Эни Зарина закатит грандиозную истерику.