— Не пойду я, Верунь, — просипел он. — Домой мне пора. Чего я, сам себе обед не приготовлю? Еще как приготовлю. И вас еще накормлю так, что вы пальчики оближете.

— Не говори глупостей, — нахмурилась она. — Хватит себе цену набивать. Василиса Юрьевна старается, готовит, ждет нас. Да это просто неуважительно по отношению к ней.

— Гляжу, меня она «очень» уважает, — продолжал упрямиться старик.

— Ты сам себя не уважаешь, — тихо заметила Вера. — Как тебя могут уважать другие?

— Да ну тебя! — все же позволил себя поднять дядя Коля. — Не пойду я! Сказал же! И именно потому, что себя уважаю.

Гордо расправив плечи и выпятив хилую грудь вперед, он неторопливо прошествовал к выходу. Дружок бросился ему под ноги и едва не повалил старика на землю. Чем немного сбавил его спесь. Подпрыгнув на месте, он достаточно резво побежал к калитке. Заливаясь звонким лаем и уверенный в том, что дядя Коля играет с ним в догоняшки, пес рванул следом за улепетывающим стариком, но догнать его не успел. Калитка захлопнулась прямо перед его черным носом. Дружок обиженно заскулил, а старик бросил на него победный взгляд, проворчал что-то вроде: «То-то», и вновь гордо расправил плечи.

Не зря говорят, что старые люди, как дети. Их можно читать, как раскрытые книги. Все их мысли и эмоции лежат на поверхности и скрыть их практически невозможно. Вот и сейчас на спине старика крупными буквами было написано: я ухожу, чтобы вернуться, чистым, выбритым и уверенным в себе. Наверняка ближе к вечеру он опять заявится в их дом. Только это будет уже совсем другой человек. Вера была безумно рада, что Василиса Юрьевна смогла пробудить в нем хоть какие-то толики самолюбия. Может быть, он все же возьмется за себя и, наконец, бросит пить.

Глава 29

Василиса Юрьевна не стала спрашивать у Веры про неудачливого жениха. Промолчала и она, хотя в каждом движении, в каждом взгляде пожилой женщины проскальзывал этот вопрос. Насмешливо наблюдая за хозяйкой, Вера болтала о различных пустяках, сознательно обходя интересующую старушку тему. Она ждала, когда Василиса Юрьевна не выдержит. И, наконец, дождалась.

— И куда девался наш оголодавший неудачник? — небрежно бросила хозяйка через плечо, сосредоточенно раскладывая зажаренные до румяной корочки кусочки по тарелкам.

— Домой пошел, — коротко ответила Вера.

— Как домой? — от изумления Василиса Юрьевна дернула рукой, и с лопатки свалилась куриная ножка. Но она тут же справилась со своими эмоциям и уже спокойно продолжила: — И правильно сделал. Нечего ему здесь делать. Только детей пугать. У Степашки и так полная голова фантазий. А тут еще такое чудо воочию наблюдать. Ни к чему это.

— И я так думаю, — серьезно отозвалась Вера. — Я ему даже сказала об этом. Идите, говорю, дядя Коля подальше от этого дома. И больше сюда не приходите. В конце концов, в деревне полно женщин, готовых вас и накормить, и обогреть. Вы, говорю, как никак, первый и, можно сказать, последний парень на селе. А Василиса Юрьевна вам не по зубам. Слишком крепкий она для вас орешек. Милая, интеллигентная, работящая. Так что лучше вам забыть про нее и душу свою на куски не рвать.

Высказавшись, Вера глубоко вздохнула и затихла. Выжидая паузу.

— Хорошо сказала, — грустно поддержала ее Василиса Юрьевна и тоскливо посмотрела в окно. Видимо, надеясь, что старик все же передумал и вернулся.

— Вы за него не переживайте, — весело продолжила Вера. — От голода он точно не умрет. Кажется, он к тете Анфисе пошел. Она ему всегда рада. Там и поест.

— Все равно, не по-человечески как-то получилось, — совсем расстроилась старушка. — Обидела я его. Может, все же позвать его да накормить. Вер? Может, сбегаешь за ним?

— Не сомневайтесь, Василиса Юрьевна, — не поддалась на уговоры Вера. — Вы поступили абсолютно правильно. Ни к чему вам этот потрепанный жизнью, спившийся экземпляр. Вы достойны лучшего.

— Да где ж его лучшего возьмешь, — тяжело вздохнула она.

— Найдете, точно вам говорю, — уверено продолжила Вера. — Хорошую невесту, как известно, даже на печи найдут.