— Для настоящей любви возраст — не помеха, — глубокомысленно изрек влюбленный старец.

— Это вы точно подметили, — хмыкнула она. — А в кусты зачем полезли?

— Так… хоть увидеть ее, — как неразумному дитю, объяснил старик. — Она ж меня близко к себе не подпускает. Говорит, что я — алкаш. А с алкашами она никогда не жила и жить не собирается.

— Правильно говорит, — поддержала она Василису Юрьевну. — Ты бы пить сначала бросил, а потом свататься приходил.

— Так я и пью с горя, — он повел осунувшимися плечами и горько всхлипнул.

— Эх ты, мое горе, — вздохнула Вера и выпрямилась. — Выбирайся из своего укрытия, Ромео престарелый. Пойдем в дом. Мы тебя накормим.

— Не пойду! — испуганно замахал он руками. — Она меня опять метлой исхлещет. Она своего пса больше, чем меня, любит и жалеет. А я — будто и не человек вовсе.

— В общем, она права, — не сдержавшись, прыснула Вера. — Человеческий облик ты давно потерял. Если бы я тебя не знала, то испугалась бы. Подумала бы, что леший из тайги к людям явился.

— Сама ты — леший, — по всей видимости, еще больше обиделся старик. — Ничего ты в любви не смыслишь.

— Куда мне, — вновь заглянула вглубь кустов Вера. — Выходи, говорю. Иначе я за метлой схожу. Буду ею тебя выметать, как курицу заблудшую.

— Выгонит она меня, Вер, — несчастно посмотрел на нее дядя Коля, но все же привстал на корточки и придвинулся поближе к названой дочери.

Дядя Коля оказался прав. Завидев старика на пороге, Василиса Юрьевна схватила резиновую галошу и замахнулась на него. Вера едва успела перехватить ее руку. Нежеланный гость закрыл лицо руками и с грохотом повалился на спину, смешно задрав ноги вверх.

Из зала прибежал Степашка и, спрятавшись за спину Василисы Юрьевны, удивленно уставился на старика.

— Это твой домовой, бабуль? — поинтересовался мальчик. — Познакомь меня с ним. А то у меня нету ни одного друга — домового.

— Ребенка напугал, ирод, — всплеснула руками хозяйка.

Дядя Коля забился в угол и молча зыркал оттуда на всех огромными, испуганными глазищами.

— Я нисколечко не испугался, — заявил Степашка, и смело сделал два маленьких шага навстречу гостю. Но идти дальше не рискнул.

— Василиса Юрьевна, не гоните его, пожалуйста, — попросила хозяйку Вера. — Ради меня. Этот человек очень дорог мне. Если бы не дядя Коля, то не знаю, как бы я жила после папиной смерти. Тогда я осталась совсем одна. Он — единственный человек, который помогал мне и словом, и делом.

— Только перед этим он твоего отца в могилу и отправил, — проговорила старушка. — Не понимаю, как земля алкашей этих носит. Нормальные люди умирают, а эти до ста лет воздух коптят. И ничего с ними не делается.

С каждым словом взгляд старика становился все печальнее. Когда Василиса Юрьевна закончила монолог, он спиной попятился назад, к двери.