– Что общего имеют между собой любовь и знание?

Кюсснер нажал на газ. Одновременно Аннегрета открыла дверь и выскочила из набирающей скорость машины. Кюсснер затормозил.

– Ты с ума сошла?

Аннегрета подвернула ногу и, взвыв, что он эгоистичная сволочь, как, впрочем, и все мужчины, хлопнула дверью. Прихрамывая, она в бешенстве ушла, а Кюсснер, два раза громко прогудев, уехал. Он тоже был в ярости, но быстро успокоился и один поехал в Висбаден, где подписал договор об аренде процветающей педиатрической практики и еще один договор об аренде особняка в стиле модерн с запущенным садом. После этого доктор Кюсснер стал надеяться на совместное будущее с Аннегретой.

Аннегрета вошла в квартиру над «Немецким домом». Боль в ноге почти прошла. Аннегрета была крепкая.

– Есть кто дома?

Не получив ответа, Аннегрета повесила мокрый плащ на вешалку и прошла прямо в комнату Евы. Там она подошла к письменному столу, выдвинула второй ящик сверху, достала одну из синих тетрадей, легла на Евину кровать, вынула из кармана спортивных брюк леденец, засунула его в рот и принялась читать.

«Сначала в „душевую“ вели женщин и детей, потом мужчин. Чтобы обмануть жертв и избежать паники, были вывешены таблички „Помывочная“ и „Дезинфекция“. От пятисот до семисот взрослых и детей загоняли в помещение примерно в сто квадратных метров. Через отверстие в потолке „Циклон Б“ проникал в приспособление из металлической сетки и распространялся по сетчатым цилиндрам. Первое время снаружи были слышны крики, которые постепенно переходили в многоголосый гул, как в улье, потом он становился все тише. Смерть наступала в промежутке от пяти до пятнадцати минут. Через тридцать-сорок минут проветривания зондеркоманда должна была вынести трупы из газовой камеры, а также собрать украшения, остричь мертвым волосы, выдернуть золотые зубы, высвободить младенцев из материнских объятий…»

Аннегрета закрыла глаза и вспомнила маленького Мартина Фассе. Она сумела взять себя в руки после его смерти. Она даже перестала носить с собой шприц. Шприц с коричневатой жидкостью, от которой дети становились слабыми, сонными и бессильными. Аннегрета уснула, обсосанный леденец выпал изо рта на подушку. Раскрытая тетрадь легла на живот. Так и застала ее вернувшаяся домой Ева. Она пристально посмотрела на спящую сестру, взяла тетрадь и потрясла Аннегрету за плечо.

– Что ты здесь делаешь?

Поморгав, Аннегрета проснулась и села. Ева была в негодовании:

– Что ты себе позволяешь? Что ты рыщешь тут в моих вещах?

– Рыщешь… Я читала.

– Аннегрета, что это значит? Зачем ты это делаешь?

Аннегрета отмахнулась и встала с кровати. Ухнул матрац. Аннегрета подошла к Евиному шкафу, в среднюю створку которого было вмонтировано зеркало. Большим и указательным пальцами поправляя белые волосы, она ответила:

– Мне интересно.

Ева посмотрела в зеркало на сестру. Она, должно быть, ослышалась. Аннегрета продолжила:

– Знаешь, это как в больнице. Больные все время пытаются перещеголять друг друга страшилками.

– Какие страшилки? Это все было на самом деле.

У Евы не хватало слов.