– Этот снимок был сделан за десертом. Хотите посмотреть?

Надя Вассерштром сказала Еве:

– Значит, это было в другой день. Другого числа. Но было. Только в другой день.

Но Ева не слышала свидетельницу, хотя та говорила ей прямо в ухо. Она смотрела на фотографию в руке жены подсудимого, уверенная, что на ней изображен ее отец. Смеется посреди офицеров и их жен. Но ей было все равно.

После обеда Аннегрета вышла из больницы и торопливо побежала под дождем к трамвайной остановке. Доктор Кюсснер ждал ее. Как и в первый их вечер, он отделился от темной машины и перегородил ей дорогу. Пальто его промокло, вероятно, он стоял так уже долго. На работе Аннегрета последние дни избегала его. Теперь он крепко схватил ее за локоть и решительно повел к машине. Если бы Аннегрета попыталась вырваться, это привлекло бы внимание. Кюсснер посадил ее на переднее сиденье, захлопнул дверь и сел за руль. Аннегрета с деланной насмешкой поинтересовалась, серьезно ли он намеревается ее похитить. Доктор, не ответив на вопрос, сказал, что ушел из дома.

– А я тут при чем? – возмущенно спросила Аннегрета.

Хватит делать хорошую мину при плохой игре, будто она тут ни при чем, ответил доктор. Проходившая мимо машины в бесформенном дождевике сестра Хайде услышала громкие голоса, заглянула в запотевшие окна и узнала спорщиков. Она оказалась права в своих подозрениях, появившихся уже давно, и удовлетворенная пошла домой. Человеческая низость нашла свое лишнее подтверждение.

Сидя в машине, доктор Кюсснер заплакал. Плакать он не умел, но слезы были искренними. Вынести этого Аннегрета не могла.

– Ну что еще такое? Думаешь, так можно на меня надавить? Или ты рыдаешь, потому что пожалел? Я сразу тебе…

– Заткнись! – с необычной грубостью прошипел Кюсснер.

Он отер слезы и уставился в дождь, стекающий по лобовому стеклу.

– Мне грустно, потому что я причинил боль жене. Мне грустно, потому что я больше не смогу жить со своими детьми. И тем не менее все правильно.

Доктор Кюсснер выпрямился, повернул ключ и завел мотор. Заметались дворники, стали видны улица, прохожие, огни других машин.

– Мы едем в Висбаден. Я хочу показать тебе дом.

Аннегрета схватилась за ручку двери.

– Я не хочу!

Но доктор Кюсснер включил поворот, чтобы вписаться в поток машин.

– Я люблю тебя.

Эти слова Аннегрета слышала впервые.

– Ты меня не знаешь.