Бэйн

Следующие несколько дней я таскал свою задницу на деловые встречи, занимался серфингом с Беком и дулся, как маленькая сучка. Все меня до чертиков раздражало. Мои друзья. Мама. Борода. Я даже на Эди злился, только потому, что она напоминала мне о нашем с Джесси последнем разговоре.

Джесси, которую я усердно игнорировал последние пару дней, избегая посещений кофейни, потому что знал: встреча с ней заставит меня развязать новую мировую войну.

Я понимал, что это хреновый поступок, но сейчас она уже лучше справлялась со своей жизнью, а мне определенно необходимо было взять паузу и успокоиться, дабы не наброситься на нее в следующий раз, когда она поднимет на меня свои соблазнительные голубые глаза. Как бы то ни было, я ступил на опасную территорию, когда начал тратить аванс Даррена, будто деньги уже принадлежали мне.

Новая мебель для гостиницы? Дзынь.

Новая сантехника для «Кафе Дьем»? Дзынь.

Адвокаты Даррена, готовые разорвать меня на куски, обнаружив, что я нарушил сделку и притронулся к Неприкасаемой, тем самым задолжав нефтяному магнату около миллиона баксов? Дзынь, дзынь, чертовски громкий дзынь!

По правде говоря, я не думаю, что имел больше власти над Джесси, чем она надо мной. У нее было много власти над моей задницей. Просто я был чертовски хорошим обманщиком, который знал, как это скрыть.

И власть представляла собой игру, которую я тоже прекрасно освоил. Однажды моя мама встречалась с чуваком, который задержался с нами на достаточно длительный период времени, чтобы я успел запомнить его имя. Артем. Русский, что очевидно. Артем не был плохим человеком. Возможно, я просто не до конца доверял ему. На самом деле он стал для меня отцом, но без всей этой родительской чуши. Он научил меня играть в шахматы. Правила игры просты: в то время как король является самой важной фигурой на доске, он же и самый слабый. Наиболее могущественная фигура – королева, и лучше вам не забывать об этом, если хотите преуспеть в жизни.

Джесси – практически единственная девушка в городе, кто для меня под запретом, и тем не менее именно ее я страстно желал все больше и больше. Виновато в этом сочетание нескольких вещей. Ее открытое неповиновение, скрытая сила, остроумие и сострадание к другим.

Но, несмотря на все усилия, я направлялся в сторону кофейни, потому что хотел загладить вину за то, что не навестил Джесси в ее первый рабочий день. И во второй тоже. И в последующий.

Можете спокойно меня осудить. Я тоже себя осуждаю.

Было в этом нечто странное – открыть дверь своего заведения, не горя желанием заходить внутрь. Проскользнуть между занятыми столиками и приземлиться на табурет у стойки, прямо перед Джесси и Гейл, прекрасно осознавая, что мне следует находиться где-то еще – черт, да где угодно, – но только не здесь.

Лысая голова Гейл блестела, подобно мрамору, причудливо контрастируя с женственным круглым лицом девушки. Она носила черную футболку с надписью «Оставайся странным», красные кеды и подходящий по цвету маникюр. Ее губы покрывала розовая помада, в противовес остальному драматичному макияжу. На Джесси тоже была одежда, но меня слишком загипнотизировали движения ее пухлых губ, так что я даже не заметил, какая именно.