– Они отвратительны, да? Я знаю.

– Не надо… – возразил я, не желая признавать вслух то, с чем я уже почти смирился, – она была красива, как и многие девушки, но именно ее внутренние демоны придавали ее красоте уникальность и незабываемость.

– Но это правда. – Она закусила губу, утирая слезы. Грохот басов обрушился на дверь, когда в кофейне заиграла песня «My Own Summer» группы Deftones. – Вот почему я не могу злиться на тебя за то, что ты меня не хочешь. Я понимаю, Бэй… Роман. Понимаю, почему ты не хочешь связываться с отмеченной шрамами.

О чем, черт возьми, она говорила?

– Кто сказал, что я…

– Тебе понравилась та, с кем ты провел сегодняшнюю ночь? А вчерашнюю? Должно быть, тебе по душе разнообразие, – фыркнула она, вздернув подбородок. На самом деле я отменил встречу со вчерашней клиенткой и вместо этого накурился с Беком, а потом смотрел порно. Но, конечно же, я не мог этого признать, поскольку она спросит о причине и мне придется отвечать, но ответ предельно очевиден, даже для такого обманщика, как я.

Она все еще сидела на ящике, когда я развернулся и подошел к высокому столу, где лежали коробки с капсулами для кофемашины.

– Хочешь знать правду? – спросил я, упираясь руками в поверхность стола. Мне нужен был долбаный щит для разговора с ней, чтобы не сорваться и не трахнуть ее. Прекрасно. Дела шли просто великолепно.

Звук, похожий на визг, но предполагавшийся ближе к стону, сорвался с ее губ.

– Я определенно уже устала от вранья.

– Я хочу тебя. Ты счастлива? Со всеми шрамами, с ужасной, трагической историей. Каждой клеточкой своего тела. Я хочу заниматься с тобой сексом, овладеть тобой, оставлять на твоем теле следы и спасать тебя. Но я не могу сделать ничего из этого. Почему? Потому что потом ты меня возненавидишь, и это факт, а не предположение. Запомни мои слова. По причинам, о которых я не могу сейчас рассказать, секс с тобой окончательно сломает тебя и погубит меня. И может быть, я и ублюдок, но точно не гребаный злодей.

Эти слова наиболее близки к истине из всех, что я мог ей сказать.

– Итак, вот правда, Снежинка, – что бы ни было сейчас между нами, нам придется с этим бороться.

Но мне так хотелось послать все к черту.

Что, если бы я не стал строить серф-парк? Микайла, моя кузина, так никогда и не получила единорога на свой день рождения. Но она это пережила. И я тоже смог бы. Но дело в том, что для меня было слишком поздно отступать, потому что я потратил тонну денег на отель и обновление оборудования в «Кафе Дьем» и загнал себя в долги перед Дарреном. А я находился не в том положении, чтобы позволить себе быть в долгу перед кем-либо. Я и так уже погряз в бизнес-проектах и новых идеях, пытаясь доказать бог знает что бог знает кому.

Я посмотрел на Джесси, ожидая услышать, что она все поняла. Снежинка спрыгнула с ящика и выскользнула из своих легинсов, сдвинув их вниз, а затем откинув вместе с обувью. Следом полетели ее черные хлопковые трусики. Она предстала передо мной полуголой, ее киска была бритой, гладкой и очень аппетитной на вид. Затем Джесси, покачивая своей округлой задницей, легкомысленно направилась в сторону двери, повернула замок и той же размеренной походкой вернулась к ящику, запрыгнула на него и раздвинула ноги, сверкнув своими прелестями.

– Тебе не нужно ко мне прикасаться, чтобы разрушить меня, – прохрипела она, проводя языком по нижней губе.

Для записи: я пытался сопротивляться. В какой-то мере.

В ответ я сказал самые подходящие слова:

– Вот дерьмо.