— Вот еще. Подождут, — фыркнула та.

Внутри здания института было шумно, и внезапно эта суматоха напомнила мне полный народу базар, который я видела в своем сне. Студенты сновали туда-сюда, болтая и делясь новостями, накопившимися за лето. С Анькой здоровались, радостно ее приветствовали; меня же едва замечали, несмотря даже на новое изумрудно-зеленое платье, в котором я выглядела достаточно яркой (если не сказать — экстравагантной). Сказанные мною «привет» и «доброе утро» чаще всего оставались без ответа. Но к этому я привыкла. Человек ко всему привыкает, и к равнодушию со стороны других людей — тоже… Хотя иногда мне казалось, что я всего лишь сплю. Что у всех окружающих людей какая-то своя, особенная жизнь, — а я здесь лишняя, чужая…

— Инка, не спи! — Аня словно прочитала мои мысли и ощутимо ткнула меня локтем в бок. — О чем мечтаешь? Или о ком?..

Я натянуто улыбнулась.

— Да нет, Ань, я всего лишь вспоминаю странный сон, который мне сегодня приснился.

— Ладно, расскажешь потом. — Мы уже подходили к открытой аудитории, в которой должна была состояться первая на сегодня лекция.

Конечно, все самые удобные места были уже заняты, и нам с Анькой пришлось втиснуться на один из задних рядов. Пока моя подруга здоровалась со всеми, до кого могла докричаться, я рассеянно рисовала в тетради узоры, спирали и экзотические цветы. Рисование всегда было моей отдушиной в этой полной скуки, невзрачной жизни — жизни без каких-либо событий и приключений…

— Гляди! Кто это? — выдохнула удивленно Аня. Я подняла голову.

В аудиторию вошла полноватая женщина средних лет — я раньше не видела ее среди преподавателей. Она была одета в цветастое платье, а на ее шее висело столько ниток с бусами, что они гремели и стучали при каждом ее шаге. Короткие ярко-рыжие волосы были тщательно уложены, а в целом вид у дамы был боевой и решительный.

— Дорогие студенты! — гаркнула она, легко перекрывая своим громким голосом шум и болтовню. — Прежде, чем вы сегодня приступите к учебе — я хочу сделать объявление!

В нашем институте открывается театральная студия, и я буду ее руководителем. Зовут меня Тамара Леонидовна. Кто захочет участвовать в постановке «Ромео и Джульетты» — добро пожаловать, завтра к трем часам — в актовый зал! Там состоится прослушивание, и я выберу талантливых ребят.

Тамара Леонидовна, гремя своими бусами, отправилась на выход, а шум и болтовня в аудитории стократ усилились после этой новости. Анька повернулась ко мне с горящими радостью глазами.

 — Вот это да! Ты слышала? Театральная студия! Я же всегда об этом мечтала!

Я невольно улыбнулась. Другой реакции от своей подружки я и не ожидала.

— Завтра же идем записываться! — подвела итог Аня.

— Ты идешь записываться, я — нет, — спокойно возразила я, возвращаясь к узорам в своей тетради.

— Почему это? — так как в зал вошел лектор, Анька была вынуждена перейти на шепот. — Мы идем вместе, и точка.

— Мне-то это зачем? — отбивалась я. — Кто захочет видеть меня на сцене?

— Я захочу.

— Тебя одной мало. Посмотри на меня, Ань! Я же человек-невидимка. Меня замечают только, когда случайно на меня наткнутся. Или если я крикну кому-нибудь прямо в ухо…