Нуклеарная семья, как горящий дом за высоким забором, — если ты снаружи, просто стой и смотри
В 2006-ом и в 2012-ом были завершены два масштабных исследования (Gerstel, Sarkisian, 2006; Musick, Bumpass, 2012), анализирующих социальную активность людей, состоящих в браке (или же просто сожительствующих без регистрации) и одиночек, ни с кем в романтических отношениях не состоящих. Было установлено, что люди, вступающие в моногамное партнёрство, начинают меньше общаться с родственниками, друзьями и даже с соседями. То есть факт социальной изоляции при моногамном партнёрстве налицо.
Что важно, снижение социального взаимодействия не обусловлено, как можно предположить, рождением детей и вынужденной заботой о них. В первом исследовании отмечено, что "
Во взрослом возрасте поддержание тесных связей с родными братьями, а также с племянницами и племянниками более характерно именно для тех, кто всегда оставался холостым (Connidis, 2001). Тогда как многие из состоящих в браке честно признаются, что их отношения с братьями и сёстрами были ослаблены именно в результате брака (Ross, Milgram, 1982). Что важно, даже в старости те, кто всегда оставался холостыми, продолжают активнее обзаводиться новыми друзьями и поддерживать все дружественные контакты на более качественном уровне, чем люди, которые состоят в браке или даже если состояли в нём в прошлом (Connidis, 2001).
Все мы знаем классическую присказку о детях и "стакане воды". Но вопреки ей, анализ 286 исследований показывает, что для пожилых людей время, проведённое с друзьями, больше влияет на благополучие, чем время, проведённое со своими домочадцами (Pinquart & Sorensen, 2000). Общение с друзьями в пожилом возрасте является лучшей профилактикой старческого слабоумия, и чем чаще человек встречается с друзьями, тем ниже риски. Правда, такого же благотворного влияния со стороны родни обнаружить не удалось (Sommerlad et al., 2019). Российские исследования также показывают, что друзья удовлетворяют потребность в социальной поддержке больше, нежели семья (Дмитриева, 2019). Есть над чем задуматься, верно?
Несмотря на всю реальную пользу друзей, обнаруживаемую в исследованиях, брак и семья только снижают их число. Показано, что даже начало романтических отношений даётся человеку ценой утраты двух близких друзей. "
Тенденция к моногамной изоляции даже активно пропагандируется некоторыми адептами, выставляясь необходимой во имя спасения брака. В книге двух популярных исполнителей рэп- и R"n"B-культуры одобрительно даются конкретные советы по добровольной социальной изоляции в случае моногамного выбора. Авторы дают рекомендации женщинам: "
Так это работает — прямо и бесхитростно. Люди, с головой погрузившиеся в брачный союз, добровольно сжигают все мосты с внешним миром, в который в случае развода годы спустя они уже наверняка не смогут вернуться. Что происходит, когда после десятка-двух лет в браке, пара решает вдруг развестись? Они оказываются одинокими и никому не нужными старичками. Ни родных, ни друзей — никого. Причём мужчины оказываются более одинокими, так как женщины даже в браке умудряются лучше поддерживать контакты с подругами, чем мужчины с друзьями (Aukett et al., 1988). Это одна из причин, почему мужчины более тягостно переживают развод, который к тому же увеличивает риск их преждевременной смерти, потому что после двух десятков лет в браке у них почти не остаётся друзей. Мужчина и в целом куда сложнее обзаводится друзьями. При этом учёные подчёркивают: "
Специфика мужского гендера — ориентированность на достижения, сокрытие слабостей, демонстрацию превосходства — подталкивает всех мужчин к высоко конкурентному поведению между собой, а потому откровенные разговоры и признание каких-то проблем в кругу друзей-мужчин очень проблематичны, так как оголяют их слабые места и могут показать несоответствие установленному культурному образу Мужчины-победителя. Мужчины оказываются заложниками мужского гендера, его жертвами, и получение какой-либо эмоциональной поддержки для них оказывается затруднительным. Мужчина в любой ситуации вынужденно демонстрирует невозмутимость или же агрессию, но никак не слабость и беззащитность. Это его и убивает.
У мужчины есть единственный выход — Женщина. Только с ней мужчина может выговориться, и насколько это возможно раскрыться, не опасаясь удара. Поэтому не удивительно, что даже несмотря на то, что 2/3 интервьюируемых мужчин в США не смогли назвать близкого друга, у тех, кто всё же смог это сделать, другом с наибольшей вероятностью оказывалась женщина (Rubin, 1990). А вот 3/4 женщин смогли легко назвать одного и даже больше близких друзей, и для них это также почти всегда была другая женщина. У большинства как замужних, так и незамужних женщин наиболее глубокая эмоциональная связь была с женщиной, а не с мужчиной (The Hite Report: A Nationwide Study of Female Sexuality, 1976). Таким образом, всем известная "мужская дружба" — не что иное как миф (по крайней мере в части близости и откровенности), а всеми заклеймённая женская дружба оказывается самой настоящей силой. Не только женщины, но и мужчины, описывают свои дружеские отношения с женщинами как более близкие, приносящие радость и взаимную заботу, что и понятно, ведь в силу культурной обусловленности женщины больше способствуют качественному эмоциональному контакту.
В рамках сложившейся культуры для большинства мужчин единственно возможные доверительные отношения складываются с их жёнами (не обсуждаются лишь проблемы на работе, поскольку мужчина считается «добытчиком», и потому не хочет в глазах жены выглядеть слабым в этой сфере). Но при этом сами женщины не обсуждают с мужьями очень многие темы. Самые личные проблемы женщины обсуждают с подругами или родственницами, но только не с мужьями (Komarovsky, 1962). "
Обесценивание дружбы в угоду брачным отношениям сформировалось совсем недавно (Сваре, с. 101). Как говорилось, брак с древних времён и вплоть до XIX века заключался из практических соображений, а не по любви. Чаще всего мужей и жён для своих детей выбирали родители. Часто разница в возрасте супругов могла быть очень большой. В высшем обществе довольно широко были распространены браки между 12–18-летними девушками и мужчинами гораздо более старшего возраста: не зря на Руси пословица гласила "
Но к концу XIX века на Западе картина всё же постепенно менялась, и все эмоциональные связи всё больше сосредотачивались внутри семьи, отключаясь от каких-либо внешних источников (от друзей). В США тенденция проведения досуга не коллективно, а романтическими парами начала усиливаться вовсе лишь в 1920-е (Lynd & Lynd, 1937). Именно с тех пор одинокие мужчина и женщина всё больше оказывались как бы вытесненными на периферию человеческих контактов. Дружба как таковая разрушалась.
Старая добрая однополая дружба всё активнее вытеснялась концепцией романтической любви. Уже в 1970-е годы опрошенные мужчины твёрдо высказывались, что они хотят и чувствуют себя обязанными отдавать предпочтение жене и семье, а не друзьям (Сваре, с. 127). "
Распространение городской семьи привело к замыканию психологического бытия человека. Когда человеку ближе к 30 годам становится одиноко, он непременно начинают думать о семье. Он не понимает, что причина именно в одиночестве как таковом. Одиночество он начинает озвучивать в рамках культурных шаблонов — в виде потребности в той самой семье. Когда до 18 лет человек одинок, корень проблемы традиционно видится в отсутствии друзей, но если же человек одинок ближе к 30 годам, то корень проблемы столь же традиционно вдруг начинает видеться в отсутствии семьи. Всё дело в устоявшихся культурных нормативах, которые за нас решают, когда мы уже должны вступить в брак и создать семью. То есть одно и то же переживание трактуется по-разному в зависимости от возраста — и всё это определяется именно культурой, а не самой реальной потребностью индивида. Всякая потребность индивида осмысляется исключительно в рамках сложившегося общественного инструментария и предписаний. Мало кто понимает этот трюк. Как уже сказано, мужчины почти в два раза чаще вступают в повторные браки, так вот особенно активны в этом плане как раз мужчины с малым числом друзей (Carr, 2004). Одиночество толкает искать не друзей, но супругу. Исследования показывают, что искромётные чувства в браке непременно угасают, но это по-прежнему никого не останавливает (Cowan & Cowan, 1989; Kurdek, 1993; VanLaningham et al., 2001; Rosenfeld, 2017). Факт прямой зависимости между длительностью брака и недовольством им хорошо известен в науке: у супругов со стажем 3–5 лет удовлетворённость браком ниже, чем у супругов со стажем 1–3 года (Ахмадеева, 2015). Наверное, сейчас почти каждый читающий это и состоящий в браке указанное число лет, готов подтвердить эту зависимость. Эйфория проходит очень быстро — год-два. Но в умах людей по-прежнему царит миф спасительного счастливого брака. Спасительная же дружба оставлена в прошлом.
В социальной психологии новомодный перекос в пользу романтических отношений также очевиден: такие значимые связи, как дружба или родственные отношения, исследованиями часто игнорируются, а вот романтические же или брачные отношения изучаются всегда (Fingerman & Hay, 2002). В народной среде этот тренд стал выражаться фразой "Больше, чем друзья" — хотя исторически всегда воспевалась именно дружба. Исследователи подчёркивают, что тенденция эта совпадает по времени с развитием такого направления в литературе, как сентиментальный любовный роман, именно в XVIII–XIX вв. всё больше охватывающего Европу. Как указывает всё тот же Хельге Сваре, "
Глава 7. Как рождалась моногамная психология
Моногамная идеология — это древняя культурная схема передачи женщины во власть конкретного и единственного мужчины (то есть брак). Сейчас же речь пойдёт о рождении моногамной психологии — то есть о возникновении уже внутренней, психологической потребности в эмоциональной близости с кем-то единственным. Если идеологию можно рассматривать как некую внешнюю силу, то психология — это уже скорее сила внутренняя, побуждение, идущее от самого индивида. Будет показано, при каких условиях идеология, внедряемая в голову человека, становится его психологией. Будет продемонстрирована причинная связь между распространением нуклеарной семьи в конце XIX века и рождением моногамной психологии, носителями которой сегодня являются миллионы человек. Возможно, впервые речь пойдёт о патологической природе моногамной психологии как о следствии детской травмы.
Социолог и психоаналитик Нэнси Чодороу, описывая, как рост городов в XVIII–XIX вв. привёл к развалу большой крестьянской семьи и к формированию современной семьи, которую мы считаем «традиционной», делает акцент на психологических последствиях этих перемен. Если исторически ребёнок всегда рос в окружении многих взрослых (в лице разнообразных родственников отца и матери, да и просто в лице прочего деревенского люда, с которым он регулярно мог запросто контактировать на улице), то в новых городских условиях его окружение существенно сузилось и ограничилось лишь собственно отцом и матерью.