– Мам, а… где папа?

– Томас! – позвала мама и подергала меня за рукав. – Может, в подвале. У тебя есть галстук в тон? Можно у папы одолжить.

Все это казалось таким нелепым.

– Мам, – сказал я – теперь тверже. – Нам надо поговорить.

Почуяв неладное, она перестала поправлять мой костюм. Заглянула в глаза, сделала Карлосу знак оставить нас на минутку.

– Что-то случилось? – спросила она, когда он ушел.

Что теперь? С чего мне начать? Как вообще подойти к этой теме?

– Помнишь, несколько недель назад папа летал в Нью-Йорк? – спросил я. Мама кивнула и опустилась на кровать. – После его отъезда я зашел к тебе, но ты уже спала. Ты плакала, мам. Повсюду валялись бумажные платочки. – Она смотрела на меня и молчала. – Что тебя так расстроило?

Секунды тянулись невыносимо долго.

– Знаешь, мне всегда тяжело, когда твой папа уезжает.

Прозвучало это, точно вызубренная фраза из книжки. Как притвориться, что все в порядке.

– Потому что ты по нему скучаешь? – уточнил я.

– Потому что мне его не хватает, когда он не рядом.

– Но встретила ты его без особой радости.

Мама напряглась и опустила взгляд на колени. Потом похлопала по кровати, и я, поняв намек, присел рядом. Она взяла меня за руки. Пальцы у нее были ледяные. Я уставился на ее обручальное кольцо.

Попытался вспомнить, когда мы последний раз вот так с ней разговаривали – и не смог. Я вечно болтал с папой о футболе и колледже. А мама всегда слушала и улыбалась. Таков был заведенный порядок. И теперь я даже не мог угадать по выражению ее лица, все ли в порядке – я просто не знал, как это сделать.

– Меня, должно быть, отвлекли какие-то мысли, Бретт. Я всегда радуюсь возвращению твоего отца. Сам знаешь.

– Но в тот раз ты была грустной. И ты просто стояла на крыльце и смотрела. Даже не подошла к нему, не заговорила. А за ужином разлила вино. И заплакала, помнишь? Потом поднялась к себе, и папа пошел за тобой. Я слышал, как вы говорили…

Она крепче сжала мою руку. Кольцо врезалось мне в кожу.

– Слышал нас?