Я откинула голову, подставляясь дождевым каплям – второй раз за день. А когда взглянула на Бретта, его лицо тоже блестело. Волосы налипли на лоб, а глаза в сумерках казались темно-синими. Полумрак смягчил черты его лица.

Мне почему-то вспомнился тот первый день, когда я сидела под дубом за футбольным полем.

– Раньше у меня была привычка оценивать каждый прошедший день, – призналась я. – Некоторые оказывались достойными того, чтобы их запомнить, а некоторые хотелось забыть.

– И как же ты поступишь с сегодняшним днем? – полюбопытствовал он.

Тут даже думать не пришлось.

– Запомню.

Мы умолкли, только сидели и смотрели друг на друга. В том, как Бретт удерживал мой взгляд – как мы удерживали друг друга – таилась бескрайняя красота. Даже когда мы молчали.

– Бекка? – до чего привычно он произнес мое имя.

Я кивнула и убрала волосы с его лба.

– Кажется, я тебя люблю, – прошептал он и закрыл глаза.

Сердце чуть не выскочило из груди. Я была уверена: если поднять взгляд, я увижу, как оно взмывает до самых звезд, до луны. И когда Бретт поцеловал меня, я стала искать метафоры, сравнения, всевозможные «как» и «будто», чтобы описать, каково это – когда он так близко; но ничего так и не пришло на ум. Я искала слова, чтобы выразить свои чувства, но тщетно. А может, эти самые чувства, как их ни назови, оказались столь сильны, что вытеснили все остальное.

Хватит уже думать, сказала я себе. Чувствуй.

И повиновалась.

– И я тебя, – ответила я.

Бретт улыбнулся, и его улыбка была ярче всех светил, будто звезды в один миг попадали с небосвода на его лицо.

– Правда? – спросил он.

– Да! – я засмеялась. – Пускай я и поняла это только сейчас. Я люблю тебя, Бретт, потому что рядом с тобой чувствую себя в безопасности. Ты даришь мне надежду. Я и не думала, что когда-нибудь влюблюсь. Любовь может погубить, но ты показал мне, что порой она спасает, – прошептала я, гладя его щеку и мечтая приласкать и сердце.

Бретт смотрел на меня так, словно я была солнцем, вокруг которого вращался его мир, а я не могла взять в толк, как же так вышло, что на планете, где живут миллиарды людей, чьи жизни никогда не пересекаются, я встретила человека с самой прекрасной душой.

Я подняла голову, а Бретт наклонился вперед, и наши губы слились в желанном поцелуе. Мой мир разлетелся на миллион крошечных осколков. У губ Бретта был привкус перечной мяты, домашнего уюта, всего хорошего, что только есть на свете.

Я и сама не заметила, как мы оказались у него дома, как поднялись на второй этаж, не споткнувшись, и повалились на его постель. Его тело – такое новое и прекрасное – манило к себе, и я изучала его наощупь, точно карту неизведанной территории. А когда он стянул с меня футболку, я залилась краской от макушки до самых пяток.