— Уберите оружие, сударь, — сказала она. — Вам не причинят зла.
— Кто мне это подтвердит?
— Мери Рид никогда не лжет.
Он не пошевелился.
— Будьте любезны представиться, — сухо предложила Энн, опуская свой пистолет.
— Николас Лоуэс, губернатор Ямайки. А это — моя дочь. И я не допущу, чтобы она попала к вам в руки.
— Сдавайтесь, — потребовала Энн. — Обещаю добиться от капитана, чтобы вам не причинили никакого зла.
— С какой стати я должен верить пиратке? — усмехнулся, не скрывая презрения, Лоуэс.
— Потому что я не всегда была такой, сударь. Если мой облик не убеждает вас в том, что честь не чужда мне, может быть, мое имя поможет вас в этом убедить. Мой отец хорошо известен в ваших кругах, пусть даже из-за размолвки наши пути разошлись. Я — Энн Кормак из Южной Каролины.
Николас Лоуэс сдвинул брови, глядя на растрепанную женщину, очень мало напоминавшую тот портрет, который показывала ему Эмма де Мортфонтен.
— Прекрасно, — решился он, опуская пистолеты. — Я готов вам поверить. Но, если вы лжете, знайте: не найдется на свете такого уголка, где вы будете в безопасности.
— Я дала слово, капитан, — вспылила Энн, — отпусти их!
Остальная часть команды, равнодушная к ссоре, продолжала, затолкав пленных в каюту, грабить судно.
— За них можно получить хороший выкуп, целое состояние, — упирался Рекхем.
— Да, можно, только нас прямиком отправят на виселицу! Отпусти их без всяких условий.
— Мы могли бы, по крайней мере, оставить у себя девочку и отдать только потом, в обмен на деньги.
Энн почувствовала, как кровь нехорошо застучала у нее в висках.
— Я запрещаю тебе это делать, — прошипела она. — Я запрещаю тебе разлучать эту девочку с отцом!
У Мери, стоявшей в нескольких шагах от них, заколотилось сердце — реакция Энн подтверждала ее недавнее предчувствие. Энн пришла в смятение при виде перепуганной девочки, и это было хорошим предзнаменованием. Рано или поздно непременно настанет момент, когда воспоминания под влиянием внешних событий к ней вернутся.
— Ладно, успокойся, — вздохнул Рекхем. — Я и на этот раз тебе уступлю, но он будет последним, Энн Бонни. Мне начинают надоедать твои прихоти!