— Энн хочет получить этот шлюп, — сказал Рекхем. — Я намерен его захватить.
Мери уставилась на него:
— На стоянке?
Рекхем кивнул:
— Готов спорить, его охраняет лишь горстка людей, остальные развлекаются на берегу.
— Это и в самом деле вполне вероятно, — признал Фертерстон.
— Кто пойдет?
Мери без колебаний подняла руку. Она извелась оттого, что не могла приблизиться к Энн, продолжавшей ее избегать. Может быть, этот аргумент позволит сломить дурацкую гордыню, в которой та упорствовала. Тем более что Мери не обманывалась — взгляд дочери выдавал ее.
Спустив на воду лодку, они погрузились, оставив мирно похрапывающую Энн и дальше спать хмельным сном. Предположение Рекхема оказалось верным: на борту шлюпа оставалось всего-навсего восемь человек. Они открыли бочонок рома и теперь были так же безобидны, как Энн. Даже почувствовав, что к горлу приставлено острие кинжала, они едва приоткрывали удивленные глаза.
Рекхем оставил пьяных в лодке, на которой приплыл со своей командой. Эрл и Мери поставили на шлюпе паруса, прочие покрутили лебедку, поднимая якорь, и корабль беспрепятственно покинул порт.
На следующее утро «Реванш» и «Уильям» были уже далеко от берега и дружно бежали под легким бризом.
Энн проснулась. В голове у нее еще был туман, язык едва ворочался. Но, увидев с левого борта за кормой паруса шлюпа, она подскочила и выругалась:
— В бога душу!..
Рядом с ней раздался смех Мери Рид, которому вторил смех Рекхема.
Несколько часов спустя, обследовав свое судно, командование которым было доверено Фертерстону, Энн с легким сердцем присоединилась к Мери на марсе «Реванша».
— Не злишься?
— Я на тебя обид не держу.
— Ты была нужна мне. Я не могла смириться с тем, что ты меня оттолкнула, — призналась Энн.
— Я этого не делала. Я испытываю к тебе искреннюю нежность, Энн. И ты должна довольствоваться этим.
— Мне этого достаточно. При одном условии.