— Понятия не имею, — равнодушно ответила она.
— Надеюсь, он не намеревается нас продать: это не в твоих интересах!
— Я готова за него ответить, — ответила Мери, твердо выдержав злобный взгляд Рекхема.
После того случая они ни разу не разговаривали. Энн тоже дулась и при встречах подчеркнуто от нее отворачивалась.
— Ты могла бы уйти с ним.
Мери не стала развивать эту тему, ей не терпелось отвязаться от «зятя»:
— Сейчас моя вахта, капитан. Я могу идти?
Вместо ответа Рекхем повернулся спиной. Мери стиснула зубы и сжала кулаки, сказав себе, что и ей, несомненно, лучше было бы отправиться с судна куда подальше.
«Дай себе еще месяц срока, — сказал ей Балетти перед расставанием. — Если во время следующей стоянки Рекхема на Сосновом острове тебе не удастся убедить Энн, вот тогда можешь предоставить ей жить своей жизнью. Но я тебя знаю. Ты не отступишься, пока не испробуешь все. Так вперед! И помни о том, что если тебе это удалось, то и Эмма тоже вполне может отыскать твою дочь. Я, со своей стороны, вместе с Гансом постараюсь за ней присмотреть».
Но теперь, находясь на борту, среди матросов «Реванша», столкнувшись с подавленной яростью Энн, Мери подумала, что отпущенный ей месяц рискует оказаться весьма беспокойным.
— Мне скучно, — вздохнула Энн, глядя, как работают марсовые. — Нам достается лишь мелкая добыча. Я мечтаю об абордаже.
Рекхем, стоявший у руля, проследил за ее взглядом. Мери Рид что-то делала среди снастей. Энн и капитан были одни на юте.
— Я бы тоже с удовольствием ей засадил, — проронил он.
Энн, уязвленная ревностью, живо обернулась.
— И думать не смей, — проворчала она.
Рекхем расхохотался:
— Значит, я был прав, ты и в самом деле думала о ней.
Энн не ответила и снова устремила взгляд на марсовых.
— Я не знал, что тебе нравятся женщины.
— Мне не нравятся женщины. Я люблю