Он не сможет с этим жить. Нет, не сможет! Он закрыл глаза. Потом разом распрямился и с оглушительным ревом бросился навстречу оружию, которое одно могло дать ему избавление.
Мери выстрелила. Выстрелила в упор, инстинктивно нажав на спусковой крючок, защищаясь от нападения.
Человек в Черном упал на колени в пыль. С благодарностью посмотрел на Мери, потом рухнул лицом вниз к ее ногам — с улыбкой на губах, как у Сесили, с которой он вот-вот должен был встретиться.
5
К тому времени как Мери добралась до Парижа, оставалось всего три дня до даты свидания, которое назначила ей Эмма де Мортфонтен.
Мать скрыла от Никлауса-младшего смерть Тома и ее обстоятельства, не желая еще больше втягивать сына в свою месть. Когда стемнело, Корнель и Жак тайно похоронили тело в саду.
— Ты веришь в то, что он был твоим отцом? — спросил Корнель вместо надгробной речи.
— Он им не был, — без колебаний ответила Мери, вспомнив те счастливые минуты, которые Никлаус проводил с детьми. То, что Человек в Черном был любовником Сесили и, возможно, тем самым мужчиной, который ее, Мери, зачал, не могло заменить подобной никогда не существовавшей между ним и ею незримой связи. Для нее он навсегда останется Томом. И этот Том причинил ей куда больше страданий, чем самому ему пришлось вытерпеть за всю жизнь. Лучше уж так. Гораздо лучше.
На следующее утро после «похорон», сразу после завтрака, Мери заторопилась уезжать: медлить было нельзя. Никлаус-младший раскачивался на стуле, ему тоже не терпелось выскочить из-за стола и продолжить игру с новым другом, который отчаянно тявкал за дверью. Мальчик все же проводил Мери до конюшни; песик трусил рядом. Когда Мери наклонилась поцеловать сына и в последний раз напомнить ему, что надо быть благоразумным и терпеливым, тот гордо выпрямился.
— Не волнуйся, мама, со мной все будет хорошо! Найди поскорее Энн и убей Эмму. Вот этим!
И, сурово глядя перед собой, он протянул ей кинжал Никлауса-старшего. У Мери недостало духа отказаться. Она знала, до какой степени ее сын дорожит своей «шпагой».
— Можешь на меня положиться, милый. Я сдержу обещание.
— Я знаю, — ответил он и, оторвавшись от нее, схватил за руку Корнеля, тем самым придав матери мужества, которого ей так недоставало, чтобы расстаться с сыном.
Никлаус-младший повзрослел. Куда быстрее, чем она могла предположить.
Но дорога до Парижа показалась ей очень долгой.
На первый взгляд, столица не изменилась, разве что кое-какие работы были наконец завершены. Мери узнала прежние запахи. Но не атмосферу.
Она помнила, что, покидая город в прошлый раз, оставила парижан оголодавшими и обозленными, готовыми напасть и ограбить. Благодаря Рисвикскому договору, положившему конец войне, народ начал улыбаться. Теперь всем хватало хлеба и мяса. Весна была теплой, урожай оказался хорошим, амбары наполнились, и в Париже кипела жизнь.
Мери окинула взглядом рыночные прилавки, прислушалась к голосам торговцев, наперебой расхваливавших свои овощи или дичь. Дети, играя, прятались между колесами повозок, молоденькие девушки с корзинками в руках краснели от нежных взглядов и восторженного свиста, которыми их провожали парни, хозяюшки постарше, дородные и приветливые, торговались громкими уверенными голосами.
Она пересекла площадь, отпихивая ногой нищих, которые несмотря ни на что сохранили свои грабительские повадки, хотя даже и у них щеки округлились и уже не прилипали к испорченным зубам.
Несколько раз переспросив дорогу, Мери в конце концов добралась до улицы Ласточки.