— А для чего еще — это я тебе уже совсем скоро объясню, но прежде расскажи мне все-таки, кто и как помог тебе вернуться в Советский Союз?

— Любовь к Родине!

— Не что, а кто!

— Да особенно и никто…

— Нестеренко, я повторяю вопрос: как ты смог вернуться в Советский Союз?

— Находясь в Париже, я отправил несколько писем своему знакомому Ване Лойко, который в 1923 году улетел из Сербии сюда. В этих письмах я попросил его, если будет такая возможность, побывать в Москве и узнать, как мне можно ускорить процесс получения разрешения на въезд в СССР…

— Кто такой Лойко?

— Лойко Иван Александрович, в прошлом полковник белой армии, эвакуировался вместе с оставшимися военными частями в Сербию. Вместе с ним я работал на одном аэродроме сербской военной авиации. В 1923 году он совместно с военным летчиком белым эмигрантом Качаном на сербском самолете «Бреге» бежал через Румынию в Советский Союз...

— Они угнали самолет, что ли?

— Ага…

— Допустим, я в это поверю, но как же ты установил с ним связь?

— Еще проживая в Версале, я узнал, что белый эмигрант, летчик-наблюдатель Загоруйченко получил от Лойко письмо, в котором тот сообщал свой адрес. Я воспользовался этим случаем и написал в СССР письмо Лойко. На это письмо он мне ответил, после чего я с ним поддерживал систематическую письменную связь вплоть до выезда в СССР…

— А по приезде в СССР ты с Лойко встретился?

— По приезде в СССР я написал ему два письма, но встретиться с ним мне так и не удалось…

— За столько лет?

— Да…

— Не кажется ли тебе это странным, Нестеренко?

— Да нет, просто не встретились как-то — и всё: страна большая, дел много…

— И ты полагаешь, что я поверю в это?

— Да, гражданин начальник. Думаю, вы заметили, что говорю я с вами прямо и никогда не вру. Сурового наказания я не боюсь, потому мне нечего от вас скрывать…