— Здравствуйте, товарищ Сталин. Это Головин. Я в полном порядке и готов приступить к исполнению своих обязанностей.
— Здравствуй, Виктор. Ну и напугал ты нас, — слышно было, что Сталин говорит искренне, — ты точно в порядке? Может стоит полежать в больнице неделю-другую?
— Спасибо за заботу, Иосиф Виссарионович, но я належался уже.
— Тогда приезжай немедленно ко мне на дачу. Машину за тобой я вышлю.
На сталинской даче первым, кого я увидел, был Киров. Он крепко обнял меня. Было видно, что он сильно переживал за меня.
— Жив! Ну и молодец! А врачи ничего понять с тобой не могли. Сказали только, что потерял сознание и впал в кому на почве сильнейшего переутомления. Ты, чёрт тебя побери, чуть сам себя не убил, — Киров в сердцах ткнул кулаком мне в плечо.
— Да жив я, жив. Я же, вроде как, Дракон, а мы, драконы, зверушки живучие, — я сам рассмеялся своей немудрёной шутке, — А где Хозяин?
— Они с Берией решают свои вопросы, а я вышел тебя встретить.
Мы только успели подойти к крыльцу, когда на него вышел сам хозяин дачи с сопровождающим его Берией.
— Ну, молодец что выкарабкался. Только похудел сильно. Но мы это сегодня же начнём исправлять. Будем кушать шашлык, — Сталин радовался так, будто близкий ему человек вернулся откуда-то издалека, — Скоро должны подъехать ещё гости, вот вместе и отдохнём. Я тут узнал, что ты, Виктор, в поезде целые концерты устраивал. Может и для нас что- нибуть споёшь?
— С удовольствием, Иосиф Виссарионович. Только надо гитару раздобыть и аккордеон. А лучше ещё и пианино.
— Ну ты посмотри на него, Лаврентий. Мало того, что принёс стране такую огромную пользу, так он ещё и на всём играть умеет, — Сталин рассмеялся, — Не волнуйся, Виктор. Всё найдём. Да, ты уж извини меня, но твою сестру, пока ты сидел закрывшись в своём комитете, я забрал из Ленинграда. Пришлось товарища Кирова за ней отправлять. Она пока здесь живёт. В школу её устроили в ту же, куда мои Василий и Артём ходят. Они теперь одноклассники. Скоро должны уже с учёбы вернуться.
— Спасибо, товарищ Сталин. Надеюсь моих будущих тестя и тёщу до инфаркта не довели, когда Настю забирали?
— Всё нормально, Виктор, — вступил в разговор Киров, — Они, по моему, даже не удивились этому. А вот твоя невеста и впрямь красавица. Всё о тебе спрашивала. Пришлось сказать, что ты выполняешь важное задание Советского правительства. Просила чтобы ты позвонил ей, когда сможешь, — Киров заговорщицки подмигнул.
— Беги, обрадуй невесту, — Сталин слегка махнул рукой стоящему в стороне Власику, — Тебя проводят в гостевую. Там тебе приготовили душ и переодеться. А потом позвони в Ленинград и передай своей невесте и её родителям привет от меня лично. Думаю, что скоро сможешь их пригласить к себе в гости. Есть мнение, — Сталин сделал легкую паузу, — выделить тебе участок под дачу по соседству с моей и построить там хороший дом. Соседями будем, если ты не возражаешь.
— Не возражаю, Иосиф Виссарионович, — я расплылся в улыбке. Ещё бы я возражал. Быть ближайшим соседом такого человека это многого стоит. Ох и завистников теперь будет, — Спасибо огромное.
— Это тебе, Виктор, спасибо от всех нас, от всего Советского народа. А это лишь малая толика нашей общей благодарности.
Зайдя в гостевую комнату я встал как вкопанный. На кровать, аккуратно разложенной, лежала выглаженная форма со всеми моими наградами, нарукавным шевроном со щитом и мечом и…петлицами с двумя ромбами. Это что, я теперь старший майор госбезопасности? А если судить по армейским рангам, то целый комдив или дивизионный комиссар. Да, быстро взлетел, лишь бы не упасть.
С удовольствием смыв под душем больничные запахи облачился в новенькую форму, естественно предварительно обработав её Силой. Теперь всегда буду чист, выглажен, да ещё и как защита сработает в случае нужды. Притопнув начищенными до зеркального состояния сапогами, одел фуражку и посмотрел на себя в зеркало. Красавчегггг. В сущности все мужчины это большие дети. Нам нравятся большие игрушки, игра в войнушку и, конечно же, военная форма. И я не исключение. Там, в прошлой жизни не довелось носить форму как профессиональному военному, за исключением сборов, но это всё же не то, так здесь я стал представителем высшего командного состава.
В дверь постучали. На пороге стоял и улыбался во все 32 зуба, уже капитан госбезопасности, Седых.