— В нем заложена большая колдовская сила, — сказал Найал, указывая на кокосовый орех в руках у Вашингтона. — Магия Ороколы. Их часто используют в округе и, может быть, в долине Бава тоже. Сами по себе они не приносят вреда, но, если знать нужные заклинания и набить их особыми травами, они могут исполнить практически все. Если повесить орех на дверь, он оградит вас от воров.
— Ваша насмешка неуместна, — ледяным тоном проговорил Вашингтон.
Найал встал.
— Что ж, в другой раз будете говорить начистоту. У нас маленький город, и все здесь на виду, особенно такой человек, как вы, пренебрегающий условностями. Здешний климат плохо действует на вас. Вы просто комок нервов. За два последних месяца вы перессорились со всеми знакомыми. Вы очень взвинчены, пора вам отсюда выбираться. Вы не хуже меня знаете, что случается с людьми в таком положении. Вам не осилить здешней жизни. Не валяйте дурака, уезжайте!
Он говорил правду, и Вашингтон не нашел возражений. Он уже не сердился. Он чувствовал себя измотанным и побежденным. Он подумал о Сильвии, и ему захотелось очутиться рядом с ней. Он выбежал из кабинета.
Когда Энтони Найал снова посмотрел на стол, маленького кокосового ореха там уже не было.
IX
Наутро Тревор Найал пришел на работу на десять минут позже Стеллы. Он пробыл там всего минут пять, собрал со стола бумаги и положил их в портфель. Потрепав Стеллу по плечу, он вежливо осведомился о ее здоровье и, пообещав вернуться к двенадцати, ушел. О Джобе он не обмолвился ни словом.
Но он не вернулся ни к двенадцати, ни после обеда, и Стелла весь день проработала одна. Только один раз, примерно без пяти двенадцать, когда она уже надела шляпку и взяла сумку, собираясь на обед, дверь кабинета открылась и вошел человек с портфелем в руке. Он остановился на пороге и спросил:
— Мистера Найала нет?
Стелла улыбнулась ему, сразу же почувствовав расположение. Под густыми нависшими бровями сияли светлые глаза. У него было красное, веселое лицо. Она не могла вспомнить, видела ли его раньше, но он смутно напоминал ей кого-то, кто был добр к ней.
— Нет, его нет, — сказала она. — Он на совещании.
— На совещании? Ха! Ха! — Человек потер руки, глаза его задорно блеснули. — Всегда-то они совещаются, эти чиновники, а? Не могут без этого. Может, если бы они поменьше говорили, побольше бы делали, а?
— Не знаю, — сказала Стелла. — Я только что приехала. — Ей показалось, что он пристально смотрит на нее, хотя определить наверняка было невозможно: его глаза прятались под кустистыми бровями табачного цвета, словно два маленьких зверька, притаившихся в кустах.
— Так, так. Только что приехали, а? И как вам здесь? Тут неплохо. Только вот туземцы, — добавил он. — Сначала все было хорошо. Эти бродяги работали. Но государство испортило их образованием. И все пошло наперекосяк. Такой милашке, как вы… и, к тому же, одинокой, нужно быть поосторожнее. Здесь такое творится!
— Я буду осторожна, — пообещала Стелла, улыбаясь.
Он подошел к столу Найала и положил на него свою серую фетровую шляпу с черной полосой на изнанке. Стелла удивилась, почему эта шляпа, которых тысячи в австралийских городах, в этой стране кажется чем-то неприличным.
Вид у пришельца был встревоженный.
— Вам надо остерегаться этих ребят. Им нельзя доверять. И не ходите одна ночью.
— Мне нужно идти, — сказала Стелла, — а то я опоздаю на обед. Вы подождете мистера Найала? Он сказал, что вернется, хотя уже довольно поздно и я сомневаюсь, что он придет. Думаю, он прямо с совещания пойдет обедать.