– Смеёшься? – подал возглас Марк. – Всё знать попросту невозможно.
– Мальчики плохо осведомлены в делах любовных. Когда дело доходит до чувств, они удовлетворяют свои прихоти, а затем сваливают ответственность на девушку. Растут под родительским крылом, избалованные, капризные, получают всё и сразу.
– Эй, не чеши всех под одну гребёнку! Не будем мы твоё кино смотреть, – отрезал Марк.
– Ладно, если отказываетесь от драмы, то пускай фильм будет просто хорошим и приятным, без чернухи и ужасов, чтобы кровь не лилась рекой. Паша, выбирай! Ты же предложил.
Я театрально схватился за голову, резко отнял руки и приступил к поиску.
– Может, мультик? Кто их не обожает? Кстати, этот ночник мне кое-что напоминает.
– А где были звёзды? В «Ёжике в тумане», в «Звёздной принцессе и силах зла», в «Хорошем динозавре». Или там, в последнем, светлячки вместо звёзд? Я уже забыла, – засомневалась Алина. – Конечно, я бы продолжила до бесконечности. Что он тебе напомнил? Ну, не томи.
– Вы давно пересматривали «Короля Льва»?
– Мультфильмы для детей, говорили они, утверждали про какие-то сказки и радости, но не упомянули ни слова, что при просмотре мы будем рыдать навзрыд. Ну и чем драма не угодила? По-моему, то же самое. Но я согласна, сотру только тушь, чтобы не потекла, – рассмеялась в приподнятом настроении Алина.
Глава шестая
ОТКРОВЕННОЕ ПРИЗНАНИЕ
В Забвеннослав мы приехали сразу же, как Марк окончательно выздоровел. Двумя днями ранее я отговорил Алину от поездки, чтобы она лишний раз не переутомлялась. Мама, узнав о том, куда настойчиво тянуло мою душу, отпустила меня, но нехотя. Как человек суеверный, она была однозначно против посещать папу зимой.
В пути я не читал, а следил за дорогой, пылающей озорными разноцветными искрами. Сергей вёл машину и говорил с нами редко и кратко.
Мы въехали на кладбище, облитое холодным золотом полуденного солнца.
Я попросил лопату у проходившего мимо мужика в енотовой шапке и стал откапывать скромный могильный камень. Марк надел перчатки и зачем-то очистил хлипкую скамью и стол, обмотанный промасленной клеёнкой. Он остался с отцом за кованой изгородью, залепленной плотным снежком, и они вместе глядели на мою несложную работу, несколько омрачённые торжеством смерти над жизнью.
Здоровые вороны пролетали между локонами сонных берёз. Каждая из них, кроме, конечно же, той берёзы, чей ствол был раздвоен снизу и тянулся в небо, была тонкой и белой, не хрупкой, но изящной.
– Как ты? Тебе помочь? – спросил Сергей, когда я решил передохнуть. – Не быстро же ты.
Крепчал мороз. Я закрыл красный нос шарфом.
– Справлюсь.
– Может, нам всё-таки уйти в машину? – спросил Марк в удивительном спокойствии. Казалось, ничего не могло потревожить даже самые чувствительные, живые его невидимые струны.