– Я немногое знаю про неё. Знаю, что зовут Дашей. О, мы пропустили мимо ушей, как объявляют жюри, это я виновата!

– Даже, если ты промолчишь (хотя это невозможно), я не стану никого слушать до первого выступления.

– Это хорошо, что тебе почти всё равно. Даша обращает внимание на певиц, именно на девочек. Как думаешь, Паша, если бы я пела, она заметила бы меня?

Я призадумался маленько и решительно произнёс:

– Но у тебя нет голоса. Зачем ты ей нужна?

– Какой ты вредный! Ответил хотя бы из приличия, что заметила. – Алина обиженно отвернулась. – Да, наверное, ты прав. Ладно, пусть.

Когда пропела первая участница, Алина, казалось, хлопала громче всех. После выхода третьеклассников в зелёных жилетах с пуговицами, она и вовсе подскочила неожиданно на стул, восторженно выкрикивая: «Молодцы! Так держать!» Я пробовал успокоить её и тянул настойчиво за руку, но она отчаянно отмахивалась, искренне веселясь дебютному выходу.

Алина была удивительной, она открыто восхищалась людьми. Мне было радостно смотреть в её глубокие счастливые глаза.

– Как мы успели заметить, ты очень доволен сегодня. Так дело не пойдёт! Решил, будто мы слабые и ничего не умеем? Ты напрасно недооцениваешь нас, забавный мальчишка. Мы, конечно, не Мать, но и у нас есть сила. Она разрушительная, и сейчас мы её покажем во всей красе. Пришло время выйти на сцену.

Я пытался отогнать Теней, тихо бормотал. Алина хмурилась обеспокоенно.

Я никогда не говорил о мучительном недуге, и она сердилась, когда я не был с ней предельно честен.

– Что случилось? Ты будто хочешь прогнать комара.

– Ага, здоровый попался.

– Там не комар. Я бы расслышала его жужжание, – сказала Алина и огорчённо выдохнула. – Впрочем, это твоя проблема. Хоть и мне бывает страшно, когда ты машешься и говоришь с кем-то. Я не знаю, чем ты болеешь.

– В общем-то, ничем.

Передо мной сгустился удушливый туман. Я смутно видел одну Алину, позади которой судорожно метались Тени. Голова разболелась сильнее, чем когда я однажды столкнулся с тревожными картинками.

– Ты не ходил к врачу?

– Нет же. Если человек увидит то, чего не видно остальным, его сразу же посчитают сумасшедшим.

– Я не говорила об этом.

– Зато утверждала, что я чем-то болею.