Иврос откашлялся. Замолчал.

Гвин вновь повернулась к рунам. Прошлась вдоль стены до самого окна, читая про себя имена. Она бегала по ним кончиками пальцев. А Ив не сводил с нее глаз.

Руны ветвились повсюду. Некоторые выглядели значительно древнее прочих. Целые поколения. Люди с невероятными способностями, что родились, состарились и умерли в этих стенах. Втайне и одновременно на виду.

Адептка почувствовала, как от волнения пересохло во рту. Она дошла до стеклянной стены, что выходила в море. Волны много столетий бились в нее с внешней стороны, но чары в крепости оказались настолько сильны, что стихия не могла нанести урона бугристому стеклу. Лишь запачкала его солеными разводами. Но дневной свет все равно проникал сквозь белесую толщу.

– Ты обещала рассказать мне о моей маме, Гвин. – Мужской голос вывел адептку из состояния шока. – Я привел тебя в Бастион. Слово сдержал. Твоя очередь.

Адептка повернулась к нему. Иврос стоял, прислонившись спиной к стене. Аккурат возле имени матери.

– Две тысячи лет назад образовалась особая каста магов, – начала Гвин, пристально глядя в золотые глаза колдуна. – Это были люди великих способностей. Они без труда подчиняли себе нити энергии. Играючи обращались с материями. А мир любил их взамен. Мир тянулся к ним. Охотно уступал их воле, потому что в каждом таком маге сливались силы тех мест, где он обосновывался. Чем дольше маг жил на одном месте, тем крепче была эта связь. И тем страшнее становилась сила мага. Сила породила власть. Власть породила амбиции. Амбиции стали семенем превосходства. И маги решили, что этот мир принадлежит им одним. Ибо она была лишь у них. Чистая и совершенная. Кровь импери.

Гвин почувствовала, как стало тяжело дышать. Один из самых страшных уроков истории оживал сейчас прямо перед глазами. Волею случая она очутилась в эпицентре. Отец бы пришел в восторг, конечно.

Адептка расстегнула плащ. Стянула его с себя с облегчением.

– Это были кровавые и безжалостные времена, Ив. – Она тряхнула головой. – Импери в своей жажде власти не знали пощады. Тогда другим кастам пришлось объединиться против них. Маги ирхи – те, кто тратил годы на обучение чародейству. Маги окулус – те, кто входил в состояние глубокого транса и сам сливался с энергиями. Даже две враждующие церкви, Света и Тьмы. Все объединились. Восстали против тирании. И свергли древних импери. Вырезали почти каждый правящий род.

Адептка снова замолчала. Она прислушалась. Почудилось на миг, что золотые руны на стенах внимают ее словам. Внимают и возмущаются. Едва различимо вибрируют. Тем же самым светом, что и энергия Ивроса. Живое чистое золото. Здесь его столько, что, войди она в транс, разум рассыплется под натиском. Наверняка еще и призраков увидит. Сколько их может собраться сейчас здесь, внутри заброшенного склепа? От подобных размышлений Гвин стало не по себе.

– Иди сюда, – позвал колдун, указывая на круглый алтарь в центре комнаты. – Присядь. Ты побледнела.

Гвин нехотя подошла к большому камню и опустилась на него. Положила плащ рядом. Подошедший Иврос сел подле.

Он нахмурился.

– Тебе нехорошо? Мы можем уйти, если хочешь.

– Тут просто душно, – пробормотала адептка.

– Ты права. – Иврос тоже снял тяжелый плащ и бросил рядом. – Ты сказала, что почти всех импери уничтожили. Продолжай.

В его тоне не было гнева, приказа или раздражения. Лишь любопытство.

Гвин поерзала на камне. Пристегнутый к поясу топорик звякнул о шершавую поверхность.

Неуютное чувство не покидало адептку. Она в подземном склепе древнейшего рода сидит на алтарной плите, которая использовалась неизвестно для чего, и обсуждает с импери истребление его предков. А еще даже прошлый, насыщенный событиями год не закончился.