Энергии закружились вокруг него, стремительно густея.

Адептка с досадой крутанулась на месте. Закрыла лицо руками. Осела в снег.

– Тьма тебя раздери, Ив, – простонала она. – За что мне это все?

Ответом было медвежье ворчание.

Зверь подошел к ней. Толкнул мордой в плечо. Засопел.

– Уходи. – Она оттолкнула черный нос. – Уходи. Не желаю тебя видеть.

Он фыркнул ей в ухо.

– Уходи, я сказала.

Медведь сделал несколько шагов в сторону. Остановился возле растерзанного кобальда в луже из снега и крови. Зверь тихо зарычал.

– Уходи, – снова повторила Гвин. – Да, я лучше останусь с ним, чем пойду дальше в компании того, с кем невозможно разговаривать. Кто даже не настроен на адекватный диалог.

Оборотень издал звук, похожий на смешок.

Адептка наконец отняла от лица руки и исподлобья глянула на него.

Медведь неторопливо прошел мимо и двинулся прочь. Будто действительно собирался уходить. Но остановился у деревьев.

Гвин поднялась, выругалась себе под нос. В основном насчет того, как ей с ним сложно. Продолжая сыпать проклятиями, она отряхнула плащ и надела его. Потом собрала все разбросанное оружие. Почистила снегом топорик от крови кобальда. Убрала все лишнее. Взяла сумки. Перевела дух. И только потом повернулась к медведю.

Иврос терпеливо ждал возле деревьев, искоса наблюдая за ней.

Адептка изо всех сил делала вид, что лишь сердится на него из-за произошедшего. Что он слишком многое себе позволил. Устраиваясь на спине зверя, она продолжала ворчать, мол, он никуда не денется и им еще предстоит обсудить случившееся. Однако внутри все дрожало. Не только из-за поцелуя. Нет. Вероятно, она даже была готова к нему. Быть может, даже желала, несмотря на упорное отрицание. Другое вызывало в ней дрожь.

Воспоминание о том, как ее силы вдребезги разбиваются о его.

Сомнений не оставалось. Тот, кто вез ее сейчас через Старый Лес, был потомком настоящих чистокровных импери.