Медведь поднял голову и заревел, широко распахнув пасть. Заревел так оглушительно, что Гвин зажмурилась от неожиданности. Она не успела слезть. Не успела даже сообразить, что происходит.

Чары колдуна рассеялись стремительно. И они оба полетели в снег.

Иврос скинул с адептки тяжелые сумки. Сжал ее в объятиях, таких крепких, горячих и восторженных, что Гвин попросту не смогла возмутиться.

Они лежали в снегу посреди двора, тесно прижавшись друг к другу. Женщина тихо смеялась. Колдун тяжело дышал, улыбаясь широко и счастливо. Эту улыбку адептка видела впервые. Она вдруг осознала, как мало его знает. И как мало о ней известно ему. Но, удивительное дело, чем дальше от Высокого Очага и Мейхартов, тем сильнее менялись оба. К добру или нет, вопрос, конечно, открытый. Да и чем вся эта история закончится, ей самой не терпелось поскорее выяснить.

Он зарылся лицом в ее волосы, влажные от снега. Закрыл глаза.

– Ив? – Адептка коснулась кончиками пальцев его колючей щеки. – Это ведь дом твоей матери?

Колдун кивнул.

– Добро пожаловать в Терновый Бастион, крошка Гвин, – прошептал он ей в самое ухо.

– Ив, это все очень и очень странно, – невольно заметила адептка, оглядываясь по сторонам. – Я много где побывала, но такое вижу впервые. Ты говоришь, что эта крепость много лет заброшена, но посмотри вокруг… Такое чувство, что люди ушли несколько недель назад. Все постройки целы. Черепица нигде не сползла. Даже окна чистые. Посмотри.

– И это еще не самое удивительное, – ответил Иврос, поднимаясь на ноги и помогая встать спутнице. – Пойдем, я тебе покажу. Только возьму… кое-что.

Колдун наклонился к сумке и извлек из нее два кожаных мешочка. Судя по всему, в них было что-то мягкое и легкое.

– Пойдем. – Он пошел к закрытым дверям цитадели. – Вещи оставь. Потом заберем. Тут их никто не тронет. Здесь действительно жила матушка до встречи с моим отцом.

Он распахнул перед Гвин тяжелые резные двери.

Адептка решительно вошла внутрь. Поначалу она подумала, что это обман зрения. Что ей чудится после яркого солнца и белого снега. Множество маленьких окошек в вышине, сквозь которые снопами проникал солнечный свет. В нем, купаясь, блестели пылинки. Пыли здесь было в избытке. Но во всем остальном…

Добротная мебель из темного и красного дерева. Ковры. Гобелены. Золоченые украшения, которые нисколько не потускнели. Никакого запаха тлена. Никакой плесени и разрухи. Крепость словно спала.

Гвин обернулась к колдуну. Тот прикрыл за собой двери. И они оказались в полумраке.

– Я не понимаю. – Голос адептки эхом разнесся по пустым помещениям. – Как такое вообще возможно?

Колдун достал огниво и с третьей попытки зажег факел в креплении возле входной двери.

– После того как тебе удалось упокоить маму, я отправился прямиком сюда. – Иврос взял горящий факел и неторопливо пошел вдоль стены направо.

Гвин последовала за ним в узкий коридор, похожий на те, которыми в Высоком Очаге пользовались слуги.