– И тоже удивился, – продолжал он. – Потому как нашел крепость в таком же состоянии. Разве что пыли было еще меньше, чем сейчас. Я ожидал увидеть разруху и запустение. Думал, после окончательной смерти мамы здесь меня ожидает новая боль. Но ничего такого, как видишь. В Бастионе довольно уютно. Правда, немного мрачно. Но это скорее потому, что крепость строили как неприступное военное укрепление, а не дворец для праздников.

Тем временем коридор увел их правее, разделился на два, и Иврос выбрал тот, что оканчивался винтовой лестницей, круто сбегающей вниз.

– Идем. – Он подал ей руку. – Не бойся ничего. Здесь неудачные ступени.

Гвин бросила на него сердитый взгляд.

– Я не боюсь, – буркнула она, вкладывая ладонь в его руку.

Иврос покачал головой.

– Ты неисправима, женщина, – заметил он с ласковой ноткой в голосе.

– Я в неприступной крепости в непроходимом лесу спускаюсь за импульсивным колдуном в какой-то забытый богами подвал неизвестно с какой целью. – Голос Гвин эхом разнесся в тишине. – Тебя удивляет моя настороженность?

– Мы идем выполнить последнюю волю моего отца, – спокойно ответил Иврос. – После этого я тебе покажу и расскажу обо всем, что пожелаешь. Даю слово.

Лестница заметно сузилась. Они точно спускались в каменный колодец. Только в колодцах по обыкновению внизу холодно. Здесь же становилось все теплее. Ив осторожно вел Гвин за собой. Их шаги были единственными звуками в этом месте. Ступени под ногами оказались сильно вытертыми, будто тысячи ног ходили по лестнице сотни лет подряд.

Новый поворот закончился закрытой железной дверью. Ивросу пришлось отпустить тонкие пальцы чародейки, чтобы открыть ее. Он навалился на дверь плечом. Толкнул.

Дверь поддалась и распахнулась медленно, под протяжный скрип петель.

В лицо брызнул яркий свет. Такой, что Гвин зажмурилась.

Они очутились в искусственной пещере с высоким куполообразным потолком. Весь пол был посыпан чистым белым песком. В центре пещеры располагалось некое подобие алтаря: громадная, абсолютно круглая плита с широким отверстием посередине. Ее всю покрывали глубокие руны. Такие же руны расписывали стены и потолок вокруг. И все это было бы мало примечательно (какая-то культовая пещера, не более), если бы не две вещи.

Первая: большинство рунических надписей, напоминавших сплетение живых побегов плюща, мерцали ровным золотым светом.

Вторая: часть дальней стены занимало толстое мутное стекло. Некое окно. Такое большое и старое, что лишь по отблескам можно было понять: за стеклянной стеной плескалось Сапфировое море. Пещера располагалась на одном уровне с линией прибоя.

Иврос прошел внутрь. Он закрепил факел в одном из пустых держателей на стене. И повернулся к спутнице.

– Это – склеп моих предков. – Он показал два кожаных мешочка, которые нес с собой. – Последняя воля отца. Упокоиться вместе с матушкой здесь.

Колдун направился к круглому алтарю. Гвин пошла за ним.

– Когда ты успел забрать прах матери? – спросила она, расстегивая тяжелый плащ.