Он совершенно точно заявляет, что если Германия не идет на уступки, то виновата в этом русская социал-демократия, виноваты большевики, во главе со своим лидером Лениным. Тарле подчеркивал, что вся деятельность большевиков определенным образом усиливает немцев. Это был тот тезис, как известно общий тезис, который защищался всей нашей буржуазной печатью, и который чрезвычайно ясно и твердо все время защищал Тарле. Когда потом в книге Тарле «Европа в эпоху империализма» мы читаем тот же тезис, что заключением Брестского мира мы облегчили Германии ведение войны, когда мы с другой стороны ослабили позиции революционного рабочего класса, то здесь он проводит тот же тезис, который в прикрытой
форме он защищал в 1917 году, что мы виноваты в войне. Тарле все время имел определенную точку зрения. Он говорил, что неправильно его обвиняли, что в своей книге «Европа в эпоху империализма», он обвинял только Германию, что по его мнению он обвинял обе стороны. Я приведу, как в 1922 году Тарле высказался по этому поводу. Он дал статью в журнале «Былое» «Германская ориентация и Дурново»[1163]. Он там пишет «нелепые стремления Вильгельма II-го и его друзей (вы сейчас увидите, кто эти друзья), (цитата)».
Как видите, в 1922 году – это было уже в советской печати – Тарле подчеркивает тезис, что собственно Россия войны не желала, ни в коем случае и обратное могут доказывать только Вильгельм II-й или его друзья – все марксисты-историки. Он защищает твердо тезис, что Россия особенно не хотела войны, дальше Тарле разбирает, какие течения были в России по вопросу о войне.
И он пишет, что было два течения, одно консервативное, другое империалистическое. Какое из них консервативное и какое империалистическое? Консервативное течение это такое, которое понимало нужды и интересы России, империалистическое – такое, которое потеряло инстинкт самосохранения. И он подчеркивает опять, возвращаясь к абсолютизму, что:
«Бывают моменты, когда абсолютизм. [цитата].этой психологии».
Вся славянская политика царизма, – это есть какой то психологический вывих абсолютизма, который уже укрепился, но который сам себя грабит этой самой славянской политикой. Но он подчеркивает в своей статье, что даже империалистическое течение, даже страдающие психическими болезнями, даже лишенные, даже они в [19]12[19]13-[19]14 гг. не были сторонниками этого течения а также войны не желали. Он, понятно, обвиняет германский царизм полностью. Русский царизм ни в какой мере не хотел войны. Это уже доказано, не в [19]17 году, а в [19]22 году, и эту же самую точку зрения Тарле, как известно, проводил в своем курсе. При чем очень любопытно, товарищи, что потом он этот свой курс выпустил вторым изданием, и во втором издании он сделал маленькие поправки. Скажем, там где он говорил, что Россия не собиралась к войне, Тарле вставил одно слово «пока», еще не собиралась к войне.
Я вам приведу другой пример, который не касается России, но который показывает, насколько Тарле гибко приспособился к критике. Он говорил, что. (цитата).
Во втором издании он пишет: – тогда в [19]17 году опасность революционной волны была ли она меньше, чем тогда, когда либералы получили власть.
А например, Каутский совершенно логично возражает. Значит не русская мобилизация, а вернее, германский штаб сделал логичными такие изменения Тарле. Тарле имел определенный тезис, который он защищал и в [19]17 и в [19]27 году, этот тезис был неизменный. Он показывает, что наш Союз нельзя считать виновным в этой войне.
Для апологии, которую Тарле приводил, очень любопытно посмотреть его книжку о Витте[1164]. Это небольшая книжка. Надо сказать Тарле прекрасный стилист, и в этом отношении нельзя сравнить любую из наших книг Лукина или Фридлянда с книгой Тарле, которую читаешь, как художественное произведение. Книжка о Витте хорошо написана. Он пишет:
«Почему Россия не позволяла действовать на Дальнем Востоке Японии, [цитата].целостность Китая».
Либо же, например, он определяет, каково было содержание дальневосточной политики Витте в 1905-[19]06 году. Совершенно очевидно, что Витте проводил совершенно определенную империалистическую политику на Дальнем Востоке. Как это определяет Тарле? Он пишет, что: «Союз в Китае в 1906-[19]07 году – это основная азиатская политика Витте». Эта книжка вышла в [19]25 году, в это время, когда мы прекрасно знаем, что есть дневники Витте, есть все документы, опубликованные в Красном Архиве, что это сохранение целостности Китая, сохранение союза с Китаем:
«Китайская политика Витте заключалась в том, чтобы ни в коем случае не захватывать в свое политическое обладание ни одной пяди китайской территории. (цитата). с Китаем».
Вы знаете, после того, как Витте в своих мемуарах пишет, как они цинично и просто подкупают китайских чиновников, как они самым бесцеремонным образом, не нарушая территориальной неприкосновенности Китая, после этого смешно допускать тезис Тарле, который говорит о Витте, исходя из соображений сохранения целостности Китая. Для Тарле это не случайно. Он во всех работах изображающих внешнюю политику царизма, проводил совершенно определенную линию, – линию на апологетику, на оправдание политики царизма.
Я не думаю, чтобы нужно было вам подробно изложить книгу «Европа в эпоху империализма». Вы знаете, что вся книга построена на признании одного основного тезиса, что в войне виновата исключительно только одна Германия. Я должен, товарищи, сказать, что совершенно не случайно подавляющее большинство работ Тарле этой эпохи после Октябрьской революции сосредоточено именно на изучении проблем внешней политики. Если в первую половину своей деятельности Тарле главным образом изучал рабочий класс Великой французской революции и вне всякого сомнения он получил все стимулы к этому изучению, для того, чтобы он искал прецедентов, прототипов, как должна строиться тактика русского пролетариата, то сейчас не случайно центр тяжести своей работы Тарле обращал на изучение внешней политики. Тарле писал в «Дне», тогда, когда Россия вышла из войны, когда уже было ясно, что войну дальше Россия не будет продолжать, тогда Тарле поставил вопрос относительно перспектив. Так статья и называется. Он говорит, что история – дело долгое, и не всегда русский народ будет похож на нынешнее поколение. Как будет дальше развиваться мировая война? Он говорит, что:
«Падение России, [цитата]. потребуется не три года, а потребуется 23 года».
Отсюда ясно, что данная война закончится вничью, но война между основными соперниками предстоит в дальнейшем и России никак не вырваться из этой войны.
Он говорит, что «фикция – предполагать, что нас оставят в покое. [цитата].русской территории».
Отсюда он делает вывод, что основное – это накоплять силы. Порядок так или иначе восстановится и в силу международной констелляции, международного положения, Россия все равно окажется на стороне одной из коалиций, и тогда внутренний порядок в России восстановится. Отсюда у Тарле была такая гипотеза, что внутренний порядок в России восстановится на основе нового вовлечения России в международную войну, т. е. смысл совершенно естественный: Антанта будет продолжать войну, Антанта не оставит Россию в покое, Антанта должна будет воздействовать на Россию и тогда у нас в качестве рикошета мы будем иметь восстановление старого порядка и тогда, говорит он: – «Надо будет восстановить армию. [цитата]. себя словами».
А пока что таким людям, как Тарле, который хорошо понимает мировую историю, остается ждать, не понимая, что главное опасение придет из внешней сферы, из сферы воздействия империалистического государства. Вот почему вся дальнейшая работа Тарле только в этом свете может быть объяснена. Тарле ни на минуту, ни на секунду не переставал быть врагом Советской России. Но он понял на определенном периоде времени, у нас создается такое положение, что изменение придет извне, и поэтому он готовился в министры иностранных дел, а пока занимался историей между народной политики. Поэтому как тогда не был случайным интерес Тарле именно к рабочему классу, так совершенно неслучайным был интерес Тарле к внешней политике.