Брак

Знаете, Джордж, когда я прочел нашу дискуссию о добрачной связи, меня поразило, сколь схожи наши взгляды. Мы оба обратили внимание на многообразие толкований священных текстов в рамках различных направлений наших вер – и оба указали на усиления свободомыслия в современном мире. В первой главе книги я особо подчеркивал: неисчислимые ограничения, налагаемые на сексуальную сферу в Торе и учениях раввинов – в том же «Кодексе еврейского права», – в наши дни игнорируют едва ли не все приверженцы иудаизма. Этим предписаниям подчиняются лишь строгие ортодоксы, а их меньшинство. Да, брак занимает центральное место в жизни евреев, но большая их часть даже не представляет, какое обилие правил призвано управлять их интимной жизнью. И вместо того, чтобы соблюдать эти законы, они просто принимают интимные отношения как естественную часть супружеской жизни. Джордж, если я правильно помню, вы говорили, что христиане также воспринимают интимную близость как главную часть супружеской жизни, что плотская любовь для них естественна и приносит им наслаждение. Кажется, вы сказали, что единственное, в чем еще непросто определиться – так это в главной цели такой близости: призвана ли она прежде всего дарить удовольствие или предназначена для рождения потомства.

Давуд, благодарю и вас. Вы очень четко показали, что свобода мысли не затронула мусульманский мир. Меня это сильно беспокоит. Я еще раз прочел написанный вами раздел, где говорилось о том, как ислам относится к сексуальной морали, и, если позволите, хотел бы поделиться некоторыми мыслями. В первой главе книги вы говорили, что женщина, вступающая в первый брак, должна быть девственницей, ибо для семей невесты и жениха это вопрос чести, – однако если девственность не смогут доказать, последствия для невесты могут стать катастрофическими. Муж имеет право ее бросить, семья и община – изгнать, в худшем случае ее могут просто убить: либо муж, либо ее же родные. Недавно в средствах массовой информации прошли сообщения о таких убийствах, совершенных «во имя чести семьи». Мне кажется, это просто чудовищно. Ни один разумный человек просто не в силах такого совершить.

То же самое хочется сказать и насчет того, как сильно ограничена женщина в мусульманском мире. Давуд, если я верно понял, вы утверждаете, что по традиции в мусульманской культуре мужчинам и женщинам запрещено общаться на публике. Мусульманские обычаи предписывают женщинам в знак скромности носить чадру. Одежда, которая подчеркивает фигуру, им запрещена. В некоторых культурах женщины, подчиняясь требованиям, носят полный хиджаб, – который закрывает все, в том числе и лицо, – а нему перчатки и закрытые туфли либо плотные чулки. Да, в ортодоксальной иудейской общине к облику женщин относятся так же строго. Но подобные предписания не позволяют женщинам нормально жить! Можно даже сказать, что они отражают подчиненный статус женщин! Приверженцы иудаизма, которые не относят себя к ортодоксам, сейчас стремятся освободить женщин от этих оков. В основном еврейки уже не покрывают голову ни шалью, ни париком. Они могут служить раввинами или канторами, они играют равноправную роль в иудейской общине. Неужели на исламском мире никак не отразилось это стремление к свободе?

Брак мут’а, о которым вы говорите во второй главе, тоже вызывает тревогу. Я верно понял – это шиитский брак, в котором мужчине за плату дается право жить с женщиной в течение некоего срока, от нескольких часов до нескольких лет? Немало вопросов вызывает и «брак путника», мисьяр – то есть стоит отъехать далеко от дома, и он уже позволен? Давуд, по вашим словам, такие союзы – далеко не редкость, даже если мужчина уже женат. Но ведь это не что иное, как узаконенная форма проституции и просто использование женщин! На Западе мы бы непременно, и с полным правом, осудили подобные соглашения!

Вы также пишете, что в Египте уличенной изменнице грозит до двух лет тюрьмы, однако изменнику – всего полгода. Далее, если мужчина, уличив жену в измене, убьет ее, ему дадут не более трех лет, а если он докажет, что защищал свою честь, вообще отпустят. Если же роли поменяются, жена рискует провести пятнадцать лет за решеткой. И вас это не беспокоит? Совершенно ясно одно: развитие взглядов на подобные проблемы в иудаизме и в христианстве никак не повлияло ни на мусульманскую юриспруденцию, ни на мусульманскую теологию. И это прискорбно.

Дэн, благодарю вас. Вы затронули много проблем, о которых хотел бы спросить и я. Давуд, надеюсь, вы не воспримете это как критику – и еще надеюсь, не станете возражать, если я прежде всего выскажу свое мнение о браке мут’а. Во-первых, следует ли называть браком подобную связь? И, во-вторых, проявляет ли данное соглашение хоть сколь-либо серьезное отношение к браку?

Такие браки, как мут’а и мисьяр, ярко проявляют неимоверный контраст между мусульманским и христианским восприятием брачного союза. Христианский брак подразумевает не только религиозную церемонию, необходима также его государственная регистрация у представителей официальной власти. Расторгнуть его нелегко: он затрагивает немало общественных и легальных соглашений. Средняя свадьба в Великобритании обходится примерно в 20 000 фунтов, и перспектива еще одной весьма пугает. На развод, конечно, уходит не так много, однако затраты на него и на все правовые формальности превращают его в очень серьезный шаг. Во второй главе нашей книги я уже отмечал: супружество предполагает совместную собственность и право наследования и тем защищает и права супругов, и права их детей.

Брак мут’а – полная противоположность. Насколько я понимаю, он нигде не регистрируется, не подразумевает обетов вроде «пока смерть не разлучит нас», и после развода бывших супругов ничего не связывает. У такого брака есть только одно условие: если родится ребенок, его растит не мать, а отец. Мне почему-то кажется, это не так-то просто устроить, если женщина вступала в подобный брак не единожды. Еще я подозреваю, что такие браки, как мут’а и мисьяр, можно заключать тайно: если путник вдали от дома, жене вовсе не обязательно знать о подобных брачных соглашениях. Приходится согласиться с Дэном: если брак мут’а длится всего несколько часов, он сопоставим с походом к проститутке, а если дольше, то с интрижкой на стороне – ну сколько там длится деловая командировка? Христиане, которым по долгу службы приходится часто путешествовать, скорее согласятся немного потерпеть и сдержать зов плоти – у них в почете умеренность. Внебрачные связи могут разрушить супружеские отношения, и я уже не говорю о прочих рисках. Поймите правильно, я не пытаюсь морализировать: мы, христиане, тоже часто ведем себя хуже некуда, и это, к сожалению, относится не только к мирянам, но и к духовенству.

По поводу взаимоотношений мужчин и женщин. Давуд, вы говорили, что женщинам в Саудовской Аравии до сих пор нельзя водить машину. Помню, в новостях как-то сообщали, что этот запрет могли снять, но Высший религиозный совет – Меджелис аль-Ифта эль-Аала – высказал опасение, что выдача прав приведет к исчезновению девственниц и «всплеску проституции, порнографии, гомосексуализма и разводов»[9]. Я знаю, вы этого не одобряете. Тем не менее, очень сложно понять подобный образ мышления. Это усиливает расхожие западные представления об исламе как о религии, где у женщин нет никаких прав. Почему женщина, находясь в одиночестве за рулем, должна непременно захотеть подвезти мужчину? Почему считается, что вероятность этого больше, чем в случае, когда мужчина оказывается за рулем один?

Что, собственно, плохого в том, чтобы оказаться наедине с представителем противоположного пола, даже если вы с ним не в браке? Вас не обязательно повлечет друг к другу: гамма наших отношений не исчерпывается интимом. В первой главе я упомянул книгу К. С. Льюиса «Четыре формы любви», и думаю, понимание эроса как единственного способа отношений выдает очень ограниченную натуру. Как и многие мои коллеги – а также и многие христиане, – я не вижу никакой проблемы в том, чтобы остаться с женщиной «тет-а-тет». Недавно я был на конференции в Соединенных Штатах, прилетел туда за день до ее начала и у туркиоска случайно встретил знакомую по работе: мы оба искали карту. А потом мы провели весь день, просто гуляя по городу! Что проявлялось в нашем отношении друг к другу? Думаю, и сторге – нам было приятно быть вместе; и филиа – платоническая любовь, позволившая нам говорить о религии; и, конечно же, агапе – христианская любовь, которую мы испытываем ко всем. Уверен, с моей женой такое тоже иногда случалось.

Дэн, Джордж, понимаю ваши возражения. Но и вы поймите: все сложно. Ислам не позволяет правоверному выбирать лишь те предписания, которые ему нравятся, и отбрасывать те, что не по душе или не подходят. И очень трудно делать общие выводы о традициях такой религии, как ислам: у нее великое множество проявлений в самых разных культурах и этнических группах. Верю: то же самое можно сказать и о христианстве, и о иудаизме. Естественно, в какой-нибудь деревушке, затерянной в дебрях Бангладеша, будут совершенно иные культура и обычаи, нежели в богатых районах Каира или в мусульманских общинах Великобритании и Соединенных Штатов. Но все мусульмане едины в одном: Коран – это неизменное и непогрешимое Слово Аллаха, данное в откровении Пророку Мухаммаду. Противоречить Корану – значит отречься от веры. Закон неотделим от религии. Предписания Корана относительно интимных отношений и брака относятся к числу наиболее ясных, и они известны каждому мусульманину. Это не значит, будто бы все без исключения мусульмане в совершенстве следуют заповедям своей веры или будто бы они не вступают в интимные отношения до брака и не изменяют супругам. Но это значит, что сожительство до свадьбы и измена никогда не станут альтернативой законному браку.

Последствия нарушений норм сексуальной морали в основном зависят от самого общества. У большинства мусульман уличение в измене оканчивается скорее разводом, нежели чем-либо более серьезным. Я упоминал: в Египте, как и в некоторых других странах, уголовное дело об уличении в измене начнется лишь тогда, когда оскорбленный супруг обратится в суд. На деле многие предпочитают просто тихо развестись и не делать свой позор достоянием общественности. Преступления «во имя чести» действительно совершаются, но не так часто, в основном в традиционных племенных общинах, и большая часть мусульман их не одобряет. Правительства и такие реформистские организации, как WLUML[10] и VNC[11], пытаются положить конец этим бесчеловечным обычаям.

Что до брака мут’а… мусульмане, в общем-то, противятся ему очень активно. Для суннитов он вообще неприемлем. Однако по шиитскому праву Ирана религиозные авторитеты признают такой брак законным и соответствующим шариату. Зарегистрировать такую форму супружества невозможно в связи с ее временным характером. Да, мотивы заключения такого брака не всегда честны, но временами он приносит немало практической пользы. Он может стать временным решением для тех пар, которые хотят пожениться, но не могут позволить себе брачный дар и обустройство дома. В таких случаях мут’а дает молодым законную возможность для романтики и близости, и они могут не бояться никаких обвинений в измене. По соглашению сторон или по постановлению судьи такая форма брака может быть впоследствии изменена в зарегистрированное законное супружество. Судья вмешивается лишь в том случае, если стороны не могут прийти к согласию. Впрочем, общество все равно не одобряет мут’а. Так не выдаст дочь замуж ни одна почтенная семья. Если женщина надеется на постоянный брак и при этом вступает в брак мут’а, то она сильно рискует: муж может обмануть ее или умереть, и тогда ее надежды на новый союз могут оказаться тщетными.

Правила общения между мужчинами и женщинами глубоко укоренились в мусульманской культуре. Они не воспринимаются как ограничения, потому что прежде всего в мусульманском обществе не существует самого понятия общения «тет-а-тет». У мужчин и женщин разные роли, и они занимают разные сферы жизни. Компаньонка защищает женщину не только от угроз, но и от клеветы и сплетен. Кстати, на Ближнем Востоке так же ведут себя и христиане, и иудеи.

С другой стороны, мусульмане часто считают, что в западном обществе родители не слишком заботятся о детях – как о мальчиках, так и о девочках, – и не следят, с кем те общаются. Они удивляются: почему западные родители позволяют дочерям носить откровенную одежду и разжигать похотливое внимание мужчин? Неужели они так мало их ценят? И почему девочкам-подросткам разрешают встречаться со сверстниками? Ведь стоит им забеременеть, паренек просто смоется, и что потом делать матери-одиночке с ребенком на руках? Очевидно, здесь разница в мировоззрении. Но так ли уж далеки эти взгляды от той морали, которую исповедовал Запад лишь несколько поколений тому назад?

Секс в браке