– Но я не хочу быть беременной! Я не могу быть беременной! У нас нет денег. Мы живем в единственной комнате, рядом с козами. Мартен не хочет ребенка!

Я обняла ее.

– Успокойся, милая. Бесполезно отрицать то, что есть. Посмотри на свой живот.

Я положила ладонь на живот Лейлы и стала его поглаживать, потом взяла ее за руку и стала делать эти же движения ее ладонью.

– Внутри этого живота есть ребенок. Уже поздно не принимать его в этот мир, но еще не поздно полюбить. Откуда ты знаешь, что Мартен не хочет ребенка?

– Он не захочет, потому что это невозможно.

– Но он сказал тебе, что не хочет ребенка?

– Нет, он мне ничего не говорил.

– Помнишь, ты мне говорила о том, как любила своего отца. Как радовалась, когда он водил тебя в пальмовую рощу в первый раз полюбоваться на птиц или понаблюдать за тем, как раскрываются почки, или поглядеть, как собирают финики? Младенец – чудесный подарок жизни не только для матери, но и для отца! Ты не считаешь, что тебе пора сделать этот подарок твоему любимому?

Лейла плакала; тяжелые капли слез оставляли светлые дорожки на ее смуглой коже; когда слеза попадала на губы, Лейла ловила ее языком и проглатывала.

– Я не знаю. Возможно, ты права, – сказала она.

– Конечно, я права! Может быть, ты боишься Мартена? Он иногда бывает грубым?

– Нет, нет! Никогда! Он такой ласковый!

– Значит, тебе не нужно, чтобы я пошла с тобой, когда ты станешь говорить ему об этом?

– Нет; но ты уверена, что я беременна?

– Да. И ты тоже. Разве твой малыш иногда не шевелится?

Лейла улыбнулась – в первый раз за этот день.

– Да, по-моему, сейчас он шевельнулся. Но это в первый раз!

– Это первый раз, когда ты его услышала. Но он, должно быть, уже давно окликает тебя и надеется, что ты ему ответишь.

Лейла положила ладонь на живот, нащупывая маленькую ступню или крошечную ладошку, и, должно быть, то, что она нащупала, ей понравилось.