Хэдли отвязала свое запястье от запястья Марка, извиняясь взглядом, снова привязала свободный конец к столу, стягивая его двойным и тройным узлом.

Его глаза умоляли ее передумать, но она быстро отвела взгляд. Грейс достала из сумки сэндвич и протянула его ей.

– Я подумала, что ты, наверное, проголодалась. Индейка и швейцарский сыр на итальянском хлебе, из овощей только салат, с майонезом.

– Неужели я и правда такая предсказуемая?

Взгляд Грейс скользнул по Марку.

– Уже нет.

Хэдли ухмыльнулась, а Грейс бросила на нее раздраженный взгляд, из-за чего Хэдли улыбнулась еще шире, не в силах поверить, что она сделала то, что сделала.

Грейс отнесла Марку второй бутерброд. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Грейс перебила его.

– Если откроешь рот не для того, чтобы съесть этот бутерброд, то я с удовольствием оставлю тебя здесь только с водой и батончиками мюсли.

Он захлопнул рот, и Хэдли прошептала:

– Извини.

Пока Хэдли ела, Грейс снова привязала Марка к столу с помощью кабельных стяжек, сплетая их вместе таким образом, чтобы получилась толстая веревка, которая приковала его правое запястье к столу, оставив левую руку свободной. Потом она переместила купленные припасы так, чтобы они были в пределах его досягаемости.

Она купила еды на неделю, а также две дюжины бутылок воды, журналы, надувной матрас, спальный мешок, подушку… и ведро. Хэдли с любопытством посмотрела на ведро, но, когда поняла, для чего оно было нужно, съежилась и отвела взгляд, не в силах смотреть в глаза Марку, понимая, что это происходит с ним и из-за нее тоже.

– Это плохо закончится, – предупредил Марк, когда они собрались уходить.

На мгновение Хэдли испугалась, что Грейс может выполнить свою угрозу и оставить ему только батончики мюсли. Вместо этого, повернувшись спиной, она кивнула и спросила:

– У тебя есть дети?

– Мальчик и девочка.

– Тогда ты должен понимать, – отозвалась Грейс и вышла за дверь.