7 мая 1943 г. министр гражданского снабжения Бенгалии заявил:

«Я уже предупреждал лиц, укрывающих зерно[36], в том числе и земледельцев, что если они не привезут свои запасы на рынок, они в конечном счете потеряют их совсем. Я намерен воспользоваться всеми полномочиями правительства, чтобы… добиться изъятия скрытых запасов, и уже предприняты предварительные меры, которые, возможно, окажутся для некоторых слишком суровыми… Я рекомендую всем добровольно сдать излишки зерна, пока не приняты принудительные меры по изъятию скрытых запасов. Если они не послушаются моего предупреждения, то пусть не надеются, что им удастся припрятать запасы или рассредоточить их по разным местам».

На эту тему было еще несколько деклараций, содержавших угрозу полного изъятия припрятанных запасов.

В июле 1943 г., когда положение стало критическим и люди начали бродить в поисках пищи, министр гражданского снабжения объявил в бенгальском законодательном совете, что в различных районах Читтагонга созданы походные кухни, распределяющие пищу. Коснувшись вопроса о нищих, находящихся в Калькутте, он сказал:

«О них могут позаботиться местные жители, занимающиеся благотворительностью»[37].

Фактически же лица, занимающиеся благотворительностью, позаботились о многочисленных голодающих нищих еще задолго до того, как министр узнал об этом. Это была своеобразная форма косвенного налогообложения, которую правительство умышленно поощряло.

В 1943 г. ничего не было сделано для улучшения создавшегося тяжелого положения, если не считать накопления больших запасов для армии, рабочих важнейших предприятий и заключенных.

Пока министры толковали о наличии достаточного количества продовольствия и не предпринимали серьезных попыток остановить надвигавшийся голод, население уже переживало тяжелые страдания из-за высоких цен на рис и другие жизненно важные предметы. 3 июля 1943 г. «районный судья объявил о серьезном недостатке риса в Читтагонге». Ассоциация юристов и председатели различных союзов послали властям телеграмму, датированную 14 июля, но задержанную доставкой, «уведомляя их об ужасном голоде» в Бхола (Барисал) и испрашивая «незамедлительной помощи». В эти дни сведения о бедственном положении в районах начали поступать из всех частей Бенгалии.

30 мая 1943 г. министр гражданского снабжения, выступая в южной части Калькутты, убеждал присутствовавших «разъяснять населению, насколько вредно много есть». У него были и такие советы, как «ешьте меньше» и т. п. Никто не знал, что министр при этом повторял заявление министра по делам Индии в 1873–1874 гг., который утверждал, что «сокращение потребления — лучшая мера предотвращения голода».

Народ Бенгалии уже два года как сократил потребление, и советы министра — «ешьте меньше» и «привыкайте, по мере возможности, заменять один продукт другим», — которые он давал также 4 августа, были явным расточительством министерского красноречия. Когда людям нечего есть, они стараются сохранить свою жизнь, питаясь чем попало, не говоря уже о «продуктах, заменяющих один другой». Голод наступил, не считаясь с тем, что министры отказывались признать его.

Несмотря на угрозы правительства, цены росли, а «контролируемые» продукты постепенно исчезали из продажи. Богатые пользовались «черным рынком». Даже слепые могли видеть, что «черный рынок» существует, но министр гражданского снабжения 1 сентября 1943 г. на пресс-конференции сообщил, что ему «ничего неизвестно, ни официально, ни частным порядком, о существовании „черного рынка“. Что касается лиц, припрятывающих запасы, то он строго предупредил их».

Несмотря на все высокопарные разговоры о том, что проблема разрешается успешно, люди стали умирать прямо на улицах, а трупы валялись по нескольку дней, и никто не убирал их.

Дж. П. Сривастава, министр продовольствия в Исполнительном совете при вице-короле, заявил 27 августа 1943 г.:

«Ключ к исправлению нынешнего тяжелого положения в этой местности не в экономической политике, а в создании способной к практической деятельности, опытной и смелой администрации; и провинции должны позаботиться, чтобы такая администрация, если она еще не существует, была создана без промедления».

Он позволил себе сделать суровые выводы о бездеятельном правительстве Бенгалии и министрах центрального правительства. Оказывается, правительство было застигнуто врасплох. 30 августа 1943 г. Сривастава заявил корреспонденту агентства Ассошиэйтед Пресс, что он вспоминает, как во время своей поездки в Калькутту в ноябре прошлого года он расспрашивал представителей почти всех общественных кругов этого города, существует ли опасность ухудшения продовольственного положения в Бенгалии. В то время, казалось, ни у кого не было опасений на этот счет, и он уехал с уверенностью, что не предвидится никаких серьезных продовольственных затруднений.

11 сентября 1943 г. Джагдиш Прасад, бывший член Исполнительного совета при вице-короле, заявил:

«Бенгалии угрожает самый страшный голод из всех, которые помнит человечество».

Сухраварди, который в своих предыдущих заявлениях не признавал серьезности положения, 10 октября согласился, что «в Бенгалии разразился невиданный доселе голод». Эмери, министр по делам Индии, известный своими безответственными действиями в отношении Индии и такими же высказываниями о ней, еще 14 октября характеризовал положение в Бенгалии, как «продовольственные затруднения[38] граничащие с голодом». На следующий день он все же был, наконец, вынужден признать наличие «сильного голода в Бенгалии».

«Из всех наших материалов явствует, что различные люди совершенно различно употребляют слово „голод“. В некоторых более ранних документах это слово употреблялось очень часто; но неурожай ранее называли не голодом, а „продовольственными затруднениями“. Повидимому, когда „продовольственные затруднения“ и нужда стали более острыми, официальное употребление термина „голод“ ограничивалось все более узкими рамками. Управление государственных сборов в своем отчете правительству от 20 августа 1866 г., озаглавленном „Продовольственные затруднения“, по-видимому, старается доказать, что в Ориссе до самого конца мая не было голода. Оно склонно употреблять слово „голод“ только для тех случаев, когда нельзя приобрести продовольствие даже за деньги — в отличие от того положения, когда население страдает из-за дороговизны и отсутствия средств для покупки продовольствия… Мы будем употреблять слово „голод“ в его обычном и принятом смысле, а именно как страдания многочисленной части населения из-за отсутствия пищи».