– Собака расколется на допросе, как только ей почешут брюхо.

Я заняла свое обычное место возле Мак.

– Ты что, не спала? – спросила она. – Что-то ты совсем бледная. Пойду принесу тебе фруктов.

– Мак, мы у тебя всегда бледные, – вступился за меня Тиф. – Успокойся. Пусть женщина ест что хочет.

Я налила себе стакан молока.

– Этого явно мало, – сказала Мак.

– Выпью два, – ответила я.

– Вот-вот, не торопись, – сказал Тиф, поднимая вилку с дрожащим кусочком требухи. – Начинать надо с малого.

Нагнувшись, Куикмен протянул собаке салфетку под столом. Она принялась жадно поглощать еду у него с рук.

– Я прекрасно понимаю, что теперь она никогда от меня не отлипнет, – сказал он. – Но вообще-то я и сам к ней прикипел.

Когда собака доела, он выпрямился и, поискав, куда бы выкинуть слюнявую салфетку, остановил выбор на тарелке Петтифера.

– Эй! – воскликнул Тиф. – Гадость какая!

Куикмен расхохотался, а вслед за ним и Мак. Я тоже готова была рассмеяться, но горло сдавило чувство вины, и я поспешно хлебнула молока.

Внезапно Кью встал из-за стола и принялся собирать грязные тарелки.

– Нелл, не поможешь мне это отнести?

Я удивленно уставилась на него.

– Женщина только села, – сказал Тиф. – Ты и сам прекрасно справишься.

– Давай я помогу, – сказала Мак.

Кью многозначительно посмотрел на меня, и я догадалась, что это лишь предлог, чтобы поговорить со мной с глазу на глаз.

– Да ничего. – Я встала. – Все равно я хотела сходить за чаем.