— Как видите, нет. Но изгнание продолжалось долгие годы. — То, как он посмотрел на меня, дало понять, что мы снова говорим обо мне. — Видимо, они это заслужили.

— А что, если бы они вернулись, несмотря на запрет?

— Для этого… — Для пущего эффекта он выдержал паузу, и я вдруг подумала, что его глаза ничуть не напоминают живую листву, но кажутся холодными и твердыми, как кусочек малахита, который в четвертом классе я показывала как редкое сокровище, пока учитель не объяснил, что это минерал, который добывают при разработках меди, нанося большой ущерб окружающей среде. — …им понадобилась бы чертовски веская причина.

— Довольно! — Ева-Мария подняла бокал. — Хватит об изгнании и распрях. Теперь мы друзья.

Минут десять мы вели вполне нормальную беседу, после чего Ева-Мария, извинившись, вышла освежиться, оставим нас с Алессандро на съедение друг другу. Взглянув на него, я увидела, что он разглядывает меня с ног до головы, и на кратчайший миг мне почти удалось себя убедить, что вся эта игра в кошки-мышки имела целью проверить, достаточно ли во мне живости и горячности, чтобы выбрать меня в подружки на неделю. Ну что ж, подумала я, что бы кот ни замышлял, его ждет неприятный сюрприз.

Я протянула руку за кусочком колбасы.

— Вы верите в искупление?

— Мне все равно, — сказал Алессандро, пихнув тарелку ко мне, — что вы делали в Риме или в других местах. Но Сиена — это мой город. Что вы здесь забыли?

— Это что, допрос? — спросила я набитым ртом. — Мне позвонить адвокату?

Он подался вперед, понизив голос:

— Да для меня вас посадить… — Он прищелкнул пальцами у меня перед носом. — Вы, правда, этого хотите?

— Знаете, — сказала я, накладывая побольше еды себе на тарелку в надежде, что он не заметит, как у меня дрожат руки. — Силовые методы со мной никогда не срабатывали. Может, с вашим семейством они творили чудеса, но, если вы забыли, мои предки никогда особо не пугались.

— О"кей. — Он откинулся на спинку стула, меняя тактику. — Тогда так: я оставлю вас в покое при одном условии — держитесь подальше от Евы-Марии.

— А почему вы при ней это не сказали?

— Она особенная женщина, и я не хочу, чтобы ей было больно.

Я отложила вилку.

— А я, значит, хочу? Вот как вы обо мне думаете?

— Хотите знать, что я о вас думаю? — Алессандро оценивающе посмотрел на меня как на дорогой артефакт, выставленный на продажу. — Я думаю, что вы красивы, умны… отличная актриса… — Видя мое замешательство, он нахмурился и продолжил более резким тоном: — И кто-то заплатил вам круглую сумму, чтобы вы приехали и притворились Джульеттой Толомеи…

— Что?!

— …и частью вашего задания является втереться в доверие к Еве-Марии. Но этого я не допущу.