— А как насчет случайных связей?

Ты помотала головой и быстро спросила:

— А ты?

Я рассмеялся:

— Как-то, когда мне было шестнадцать, я был на школьной экскурсии в Канаде. — Я не помнил ее имени, но помнил, что она была тощей и с длинной косой.

— Все, что я тебе рассказываю, тебе… неприятно? — Мне вообще-то хотелось сказать «отвратительно».

— Вовсе нет. — Твои глаза были полны доброты. И я поцеловал тебя и поцеловал тебя снова.

Иногда мне приходилось сделать глубокий вдох, потому что я не мог поверить, как нам повезло, что мы нашли друг друга среди этой пустой, бесконечно расширяющейся вселенной. Ты прекрасна, талантлива, из краев, которые я мог только вообразить. Те места, о которых я только читал или видел в кино.

Тем вечером ты казалась печальной, несмотря на вино.

Ты молчала и смотрела в окно на крыши и каминные трубы в темнеющем небе. Я запаниковал.

Мне не хотелось, чтобы ты ускользала в это настроение, и я начал шутить и изображать клоуна.

Мои глупости рассмешили тебя и слегка приподняли тебе настроение. Потом мы, тихие и близкие, лежали в постели.

— Что с тобой, — спросил я. — Что тебя тревожит?

Ты помедлила, а потом выплеснула это на меня, как будто уже несколько дней носила боль в себе, как дождевое облако. Ты сказала, что не хочешь ввязываться в то, что вынуждена будешь оставить через несколько месяцев, когда тебе придется уехать из города. Что это не стоит той сердечной боли. Что ты устала от потерь. Ради меня, сказала ты, ты бы хотела остаться здесь, но сейчас невозможно найти работу, которая позволила бы получить визу. Поскольку я никогда не должен был обращаться за визами, я почти ничего не понял, но ты терпеливо разъяснила мне все и сказала, что поэтому мы должны расстаться.

— Может быть, можно еще что-нибудь сделать? — Я был в отчаянии, ведь все это не должно было исчезнуть так быстро.

— Ничего.

— Ну должно же быть хоть что-то, — настаивал я.

— Мы можем пожениться, — пошутила ты.

— Давай.

— Ну, может быть, ты хочешь подумать…