ГЛАВА 16

НАБОЖА

Три дня спустя начались дожди. Как всегда, воду собирали в ведра и сосуды: очень уж тяжко было ходить к мшистой расщелине, где лента водопада обрушивалась вниз, на грубый песчаник, а потом возвращаться на прогалину, таща по два ведра и расплескивая через край воду. На заре Набожа отворила дверь и увидела, что дождь хлещет сплошной стеной. Ведра и миски, выставленные с ночи, были полны на высоту мужской ладони. В такую погоду ни она, ни другие работники в поле не выйдут.

Она представила, как отправится к Карге в ее маленькую лачугу. Ближе к полудню в двери лачуги войдет Арк, и Карга сунет ему в руки ступку, ложку или сито. Старуха говорила, что у него легкая рука и действует он с женской чуткостью, — это была похвала. Стоило Набоже взять в руки пестик рядом с этим юношей, знавшим повадки пчел и великолепие ночного неба, как все улетучивались у нее из головы, а захватчики-римляне с их императором казались столь же непостижимыми для ума, как безбрежное море. Страдания Молодого Кузнеца и отсутствие твердой руки его отца отступали. Ее счастье было полным. Там, на гати, они с Арком слышали шаги ребенка, их ребенка, пришедшего к ним из других времен.

На следующее утро она проснулась еще до того, как небо на востоке окрасилось розовым. Ее разбудил шепот Карги — совсем рядом, за плетеной стеной, у которой лежал тюфяк. Набожа распахнула дверь и вышла под тростниковый карниз, зевая, вытряхивая сон из головы, недовольная тем, что ее подняли до петухов. За ночь дождь не унялся, но сделался слабее.

— Белена расцвела, — сообщила Карга.

Она переминалась с одной промокшей ноги на другую, словно ребенок в ожидании медовых сот. Набожа знала, что Карга оказала ей честь, позвав собирать белену — самое магическое из всех растений. Карга задрала голову к небу, указывая на бледный диск.

— Собирать можно только на полной луне.

По дороге через поля к низкому холму, где росла белена, Карга повторяла старые наставления, объясняя, где еще искать, если привычные места окажутся неурожайными. Возле заячьих лежек: зайцы пожирали растительность, которая душила белену, но знали, что от нее самой нужно держаться подальше. На песчаных почвах: стержневой корень белены уходил глубоко в землю.

— Я все это знаю. — Набожа смахнула с лица морось.

Через несколько шагов Карга сказала:

— Там запас семян, на всякий случай.

— Да.

— Перед высевом замочи семена на двенадцать дней. Воду меняй каждый вечер.

— Знаю я. — Дождь стекал по затылку, забирался под одежду.

— Вот и не забывай.

На рассвете снова пошел дождь, и утро оказалось плодотворным: Набожа толкла в ступке сушеный медвяный корень, Арк готовил настойку из душистой фиалки, а Карга развешивала на стропилах белену. Пока они втроем работали, старуха досадливо фыркала и ворошила белену, вытряхивая из нее воду, разделяя стебли. Набоже не пришлось долго ждать напоминания, что, когда воздух застаивается, белена начинает подгнивать.