– Ты, королева среди матерей…
– Молчи! – Она заерзала на сиденье, но оставалась в темноте. – И не подумаю сидеть здесь, выслушивая суждения мужчины. Невесть что плетущего про моего мальчика. Не гнев ли привел тебя сюда? Уж точно не мудрость. Как играть станем? Мне привести сюда сына прямо сейчас, а тебе нож дать? Любовь, она слепа, разве не так? Мне больно от твоих утрат. Но ты с тем же успехом мог бы поведать мне о гибели звезд. Моего сына здесь нет. Как быстро отказываешься ты понимать, что и он тоже жертва. Что я, проснувшись, услышала, что мой сын пропал. Похищен. Что мой сын так много лет и лун не живет ни своей волей, ни моей. Откуда бы ему о чем-то еще знать?
– Некий бес с трех мужиков ростом и с крыльями шириной с каноэ проскользнул в твой дворец незамеченным.
– Убрать его, – велела она стражам.
Ткань упала на клетку, и вокруг него все стало черно. Клетка упала на землю, и тот мужчина больно ударился о прутья. В темноте его держали дольше всего – кто разберет, сколько ночей? Потом ткань с клетки сняли, он оказался в другом помещении с дырой в крыше, через которую уходил в небо красный дым. Сестра Короля стояла у другого кресла, не похожего на ее трон, но с высокой спинкой.
– Мое родильное кресло показывает мое прошлое. Знаешь, что я вижу? Он родился ножками вперед. Я приняла бы это за знамение, если б верила в знамения. Что Соголон говорила о тебе? Утверждают, что у него нюх есть. Может, это и не она рассказала мне. Тебе хочется найти моего сына. Мне бы тоже этого хотелось, но не с той же целью, что и тебе. Мой сын – тоже жертва, даже если и отправился в Мверу по своей воле, почему ты не можешь этого понять?
Он не сказал ей: «Потому, что я видел твоего мальчика. Видел, как он выглядит, когда считает, что никто его не видит».
– Моя
Она кивнула на Следопыта, и одна из ее водонош подошла к нему с куском ткани, зелено-белым. Оторванным невесть от чего.
– Говорят, у тебя нюх, – сказала Сестра короля.
Она указала на него, и водоноша подбежала к клетке, бросила тряпку и сразу отбежала прочь. Он подобрал тряпицу.
– Это скажет тебе, куда он направляется? – спросила она.
Он сжал ткань, но нюхать не стал, держал подальше от носа и подловил Сестру короля: та, смотря во все глаза, ждала. Он отшвырнул тряпку. Клетку снова накрыли.
Когда он проснулся в тронном зале, то понял, что проспал не день и не два. Что его, должно быть, окурили колдовскими пара́ми или усыпили с помощью магии. В зале было светлее, чем прежде, но все равно сумрачно. Она сидела на троне, те же женщины стояли сзади нее, стража по обеим стенам, и какая-то старуха с белым лицом шла к нему. Руки ему оставили свободными, зато надели медный ошейник, что тер шею, как древесная кора. Позади него стояли два стража, они придвинулись ближе, когда он попытался шаг сделать.
– Я еще раз делаю тебе предложение, Следопыт. Найди моего мальчика. Разве не понимаешь, что его надо спасти? Не понимаешь, что винить его нельзя ни в чем?
– Всего несколько дней прошло, как ты говорила: «Я не позволю тебе приблизиться к нему», – напомнил он.
– Да, приблизиться. Кажется, Следопыт единственный человек, кто знает, как близко подобраться к моему сыну.
– Это не ответ.
– Возможно, я взываю к тому самому сердцу, какое жаждет мщения. Взываю тоже от сердца.
– Нет. У тебя мужчин не осталось. Сейчас ты просишь человека, что поклялся убить его.