Так они сидят и говорят — два геолога. За окном стужа, метель. Впереди трудный тридцатикилометровый путь по тундре. И так не хочется уходить от жаркой печки, от блинов, от разговора с интересным человеком.
А надо. Геологу надо идти вперед.
Просто жизнь
Великий жар стоит в цехе. Из пышущего жгучим пламенем, раскаленного добела жерла камеры вываливается живая, огнедышащая масса кокса.
Леонтий Мацков — коренастый, в спецовке, в распахнутой на груди рубашке, в оранжевой каске, моложавый и веселый, щурится на огонь из-под очков в темной оправе и говорит стоящему рядом монтажнику из его же бригады Юрию Смирнову:
— Видал, брат, как новенькая!
— Еще бы — год целый вкалывали!
Юрий только что вручал эксплуатационникам символический ключ от четвертой батареи, вот этой самой, которую они реконструировали досрочно. Таких темпов Южный Урал еще не знал. Понаехало журналистов, телевизионщиков. Юрий, еще не остывший от всеобщего внимания, спросил Мацкова:
— Леонтий Васильевич, а какая же следующая?
— Следующая? — переспросил Мацков и вдруг задумался. Следующая? Значит, опять дальняя многомесячная командировка в Липецк, Череповец или там Темир-Тау. Ну если не командировка, так здесь, в Челябе. И тут все одно — денно и нощно до седьмого пота. А когда же жить-то?
1. На работе
Прошлым летом присвоили Леонтию Мацкову Героя. За выдающиеся успехи. Да, прямо так и было сказано в Указе: «За выдающиеся успехи при строительстве и реконструкции коксовых батарей». Как водится, много было душевных поздравлений. Начальство из Москвы поздравляло. А больше — свои: из бригады, из управления. Ну еще писали коллеги-монтажники, с которыми судьба сводила на разных стройках.
Но одно нежданное письмо прямо-таки разбередило душу. «Дорогой Леша! Прочитал Указ, что тебе дали Героя. Поздравляю. Помнишь меня? В 1953 году жили в одной комнате, в общежитии. Нагим Аглямов я. Сейчас работаю на КамАЗе, в тресте Гидромонтаж. Стал заслуженным строителем РСФСР. Звание Героя Соцтруда присвоили. Посылаю старую фотографию. Первый слева в первом ряду — я, второй слева во втором ряду — это ты. Узнаешь?»
Показал письмо жене:
— Ты Аглямова помнишь? В общежитии когда еще я жил в пятьдесят третьем?
— Аглямов? Он еще песни пел жалобные?
— Ну да. И брат твой с нами жил. Ты к нему приходила. Там я и встретил тебя...
— Колей мы его звали?
— Ну да, он вообще-то Нагим. Приударял за тобой.