Я дал ему читать сценарий. А когда я это делаю, я не говорю, какая роль предполагается для актера. Он прочел, говорит: «Ясно, я буду играть следователя». Мы стали разговаривать, я рассказал ему о замысле картины. Я ему сказал, что надо сыграть роль человека, который молчит, который видит, что происходит вокруг него. Роль журналиста Малинина поначалу ему не очень понравилась, но потом он увлекся.

Мы понимали, что Анатолий болен, что у нас будут сложности. И все-таки мы решили снимать именно его.

Съемки должны были проходить в Пущине, летом. Там удивительный воздух, удивительная природа. По сути дела, это курорт среднерусской полосы. И мы постарались сделать все возможное, чтобы у Анатолия были идеальные бытовые условия.

Конечно, идеальными они не стали, но все-таки в Пущине было хорошо.

Анатолий уехал в Пущино на месяц раньше съемок и жил там. Ему нравилось Пущино. Он поправлялся на наших глазах.

Когда начались съемки, мы так составили график занятости Анатолия, чтобы давать ему небольшую ежедневную нагрузку. Снимали Ермакова (О. Борисов), а потом Малинина и так чередовали. Хотя Анатолий нам такого повода для его неполной загрузки не давал. Наоборот, он сразу активно включился в работу. И чувствовал себя, кажется, неплохо – особенно к концу съемок.

Сказалось пребывание на свежем воздухе, строгий режим. С ним в номере жил его друг, кандидат медицинских наук Владимир Шинкаренко. Он постоянно наблюдал Анатолия.

Мы много общались – пили чай, разговаривали… Ну, жизнь в экспедиции – эти бесконечные посиделки…

Анатолий был общителен, мил. Ведь все складывалось непросто. И его внутреннее состояние – он же понимал, что болен не простудным заболеванием; и атмосфера внутри картины – столкновение двух людей с достаточно сложными характерами.

А Анатолий был просто гений выдержки. Деликатность, интеллигентность поведения – всегда, даже в самых сложных обстоятельствах…

Шли съемки. Толя вроде бы легкий человек, но чрезвычайно пристальный, такого въедливого характера, когда дело касалось роли, приспособлений, – такой он требовательный, тщательный был в работе.

Вот эта выдержка, самоотдача в работе заставляют меня сказать следующее: я не знаю, как он себя чувствовал. Может быть, он действительно чувствовал себя хорошо, а может быть, чувствовал себя плохо, но так тщательно это скрывал, что мы ничего об этом не знали. Ничего показного у него не было ни в чем, поэтому он не играл «выдержку», а вел себя как всегда – естественно, просто, душевно… Однако, что он в это время испытывал, не знал никто, так я теперь думаю.

У него была громадная работоспособность. Способ съемки был тяжелый. Два человека живут в гостинице – следователь и журналист. Как они могут разговаривать? Стоя или сидя друг против друга. Наши 500 метров разговоров Борисова и Солоницына могут служить прямо-таки энциклопедией разводки двух актеров в условиях маленькой комнаты. Снимали в реальной гостинице – и так и сяк, приборы сюда, приборы туда… И при всем при этом Анатолий ни разу не пожаловался, ни разу не проявил неудовольствия, хотя всем уже опротивели съемки в гостинице.

Всем хотелось на природу…

Стали привозить материал, мы его смотрели вместе с Анатолием. Он был из тех актеров, которым можно смотреть снятые кадры. А есть актеры, которым этого делать нельзя – особенно актрисам. Им кажется, что они недостаточно красивы, и вот они начинают корректировать. А Толя был человек, который объективно воспринимал материал. И вот я вижу план, который неплохо бы переснять… Вдруг он говорит мне:

– Вадим, а вот этот план давай переснимем.

– Толя, ты болен… И опять в гостинице…

– Ничего.

Я общался со многими актерами, но редко встречал таких умных собеседников, как Анатолий Солоницын. И что замечательно, он был человек с юмором, что трудно было предположить, когда близко не знаешь его… А как интересно было с ним работать!

Вот начинаешь говорить, разминать сцену… У него становится детское, доверчивое лицо… Он сидит как ребенок, слушающий очень интересную историю… И видишь, как меняется его лицо… Я просто физически чувствовал, что в эти минуты в его душе шла работа… Это были прекрасные моменты раскрытости души. Незабываемые моменты!..»