«Я всего лишь трубач»

(последние разговоры)

В Минске Анатолию стало очень плохо. Самолетом его отправили в клинику Первого московского медицинского института – туда, где ему делали операцию. Болезнь, которую пока еще не может победить человечество, вступила в свой страшный, завершающий этап: метастазы ударили в позвоночник. Боли при этом человек испытывает очень сильные, и Анатолий при всем его мужестве и терпеливости не сдерживался – кричал.

Когда, вызванный телеграммой, я вошел в больничную палату, он робко улыбнулся: мол, прости, что опять беспокою… Ему только что сделали обезболивающий укол, и он мог говорить.

– Защемление нерва… Называется остеохондроз – слыхал? Да еще радикулит, будь он трижды неладен. – Такова была официальная врачебная версия для больного. – Только уколами и спасаюсь.

Лежал он в отделении клинической хирургии, и я по-прежнему не знал, что с ним происходит на самом деле.

Он рассказал о съемках в Минске. Вместо обещанных трех дней эпизод снимали больше недели. Был ветер, снег… Кино, что поделаешь. Было холодно, простыл, вот и приступ…

В палате была Светлана, она слушала молча, с отрешенным лицом. Улыбка ее выглядела какой-то неестественной.

Пришел студенческий друг Анатолия – Владимир Шинкаренко. Когда-то он ходил в драматический кружок, которым руководил молодой артист театра Солоницын. Теперь Володя стал научным сотрудником Всесоюзного института общей патологии, кандидатом медицинских наук.

Поговорили, повспоминали… Анатолию принесли ужин, и мы с ним распрощались до завтра.

На улице шел снег. Он летел косо, крупными хлопьями, и машины без устали работали, разгребая его. Взъерошенная ветром рябь Москвы-реки была почти черной, и снег как будто боролся с этой пугающей чернотой, как будто хотел прикрыть ее.

Напрасно.

Река ненасытно съедала снег, он растворялся в ней мгновенно.

Сквозь летящий снег неожиданно я увидел купола собора Новодевичьего монастыря: он находился рядом с клиникой. Но стоило отойти чуть подальше, и снежная завеса скрыла и собор, и кирпичную стену, окружающую монастырь и кладбище.

Мы зашли поужинать в ресторан гостиницы «Юность».

Когда-то, работая в молодежной газете, я, приезжая в Москву, останавливался здесь…

Ресторан был почти пуст. Только красивые кавказцы с великолепными усами пили шампанское и смеялись чему-то.

– Леша, – очень серьезно сказал Володя. – Толя серьезно болен.