Найти Шекспира

1976 год. Анатолию исполнилось сорок два года, а жизнь надо было начинать как бы сызнова.

Его поселили в общежитии Театра имени Ленинского комсомола, рядом с Бауманским рынком. Теперь соседей было не двое, как в юности, а четверо. Молодые, горластые, полные сил и жажды славы ребята облепили Анатолия: каждому хотелось поближе познакомиться с этим странным, даже несколько загадочным артистом, который приехал работать в молодежный театр.

Уже одно только распределение ролей вызывало обостренный интерес к спектаклю. Как театрального актера Анатолия в Москве не знали, но ждали от него многого. На роль Офелии была назначена Инна Чурикова, облик которой совершенно не соответствовал привычному представлению о героине. На роль Гертруды из Театра имени Моссовета приглашалась Маргарита Терехова, которой по ее внешним данным скорей надо было играть Офелию, а не мать Гамлета. Для чего все это делается? Может быть, у режиссера совершенно новое прочтение «Гамлета»?

Тарковский, как обычно, почти не говорил о своем замысле, а если и говорил, то столь иносказательно, что понять его было очень трудно. Он вообще выработал особую манеру разговора: официально отвечал в самой общей форме, а знакомым – в покровительственно-шутливой манере: «Да ведь это Шекспир, старик. Ну как ты не понимаешь? Все очень сложно».

Дважды во время репетиций «Гамлета» я приезжал в Москву и оба раза заставал Анатолия подавленным, растерянным.

Брат не любил говорить о том, что еще не сделано, тоже отделывался общими словами. Обычно я не надоедал, но в этот раз, видя его тяжелое состояние, пристал:

– Да что ты киснешь? Первый раз, что ли, с ним работаешь? Что такого особенного он задумал? Как будто «Гамлет» первый раз ставится, в самом-то деле!

– Ты прав, ничего особенного он не придумал. Просто восстанавливает текст Шекспира.

– Как это – «восстанавливает»? Ты хочешь сказать, что переводы далеки от первоисточника?

– Конечно. Для этого достаточно почитать подстрочный перевод Михаила Морозова. Этого человека Маршак назвал «полпредом Шекспира на земле».

– И что?

– А то. Пастернак, например, писал стихи по канве Шекспира. Взять Офелию. Она так же борется за власть, как и все остальные. Она вовсе не ангел, а дочь царедворца.

– Допустим. Что дальше?