– Не без того. Но ты не знаешь Никиту. Это очень талантливый человек. Увидишь, у него будут прекрасные актеры, прекрасная группа. Да и фильм он сделает хороший.

Анатолий оказался прав. Появился не только интересный приключенческий фильм. Появился режиссер со своей индивидуальностью. Это был еще и фильм-дебют Юрия Богатырева. По-новому открылось дарование Сергея Шакурова, Александра Кайдановского.

Анатолий сыграл секретаря губкома Василия Сарычева. От выправки, манеры держаться, взгляда Сарычева веет убежденностью и силой. Это коренной русский интеллигент, пришедший в революцию. За его плечами культура, несгибаемая вера в высокий нравственный идеал человека. И потому, какие бы тяжкие обвинения ни падали на друга его революционной молодости, Сарычев лишь чуть улыбается: что вы, разве тот, кто вершил революцию, может изменить? И, глядя на Сарычева, мы понимаем, что он и его друзья не подведут никогда, ни при каких обстоятельствах…

Убежденный, что маленьких ролей нет, Анатолий берется и за эпизоды, но несколько раз промахивается. Он играл эпизоды и потом, добиваясь серьезных удач. Но в тот ленинградский период удач не было: незначительны сами по себе фильмы, в которых Анатолий снимался.

Есть, правда, исключение.

Именно в это время к съемкам своей первой картины приступил режиссер Алексей Герман.

«Рабочее название фильма было «Операция “С Новым годом!”», – вспоминает актер Владимир Заманский. – Зрителю фильм стал известен через пятнадцать лет, когда он вышел в прокат с названием «Проверка на дорогах». Я снялся почти в шестидесяти картинах, но «Проверка» – самая дорогая для меня, а роль в ней – самая любимая. Конечно, когда мы снимались, ни я, ни Анатолий, ни Ролан Быков, ни другие актеры, думаю, не предполагали, в каком фильме они работают. В кино вообще никогда не знаешь наперед, что получится, а тут – дебютант режиссер, сценарий довольно обычный, ничем особо не выделяющийся.

Правда, с первых же съемок многие из нас почувствовали, что к режиссеру мы попали своеобразному – сразу же видна была особенность Алексея Германа: во всем добиваться максимальной, я бы даже сказал, документальной правды. Я думаю, именно поэтому фильм полюбил зритель и невзлюбили чиновники от искусства, тормозившие его выход на экран: в фильме возникает правда жизни и в бытовых деталях, и, самое главное, в философских и нравственных позициях героев. Почему, например, герой Анатолия Солоницына, майор Петушков, не верит моему герою, добровольно пришедшему в партизанский отряд с покаянием? Не только потому, что у Петушкова погиб сын. Боль утраты сжигает Петушкова, он заряжен ненавистью ко всему миру сразу, не только к немцам. Он никому не верит, ему надо всем мстить. В каждом подозреваемом он уже заранее видит врага. Иное отношение к моему герою у командира отряда, которого сыграл Ролан Быков. Душа его мудрее, она в состоянии отделить добро от зла во всяком человеке.

Правильно писали, что в герое Быкова много от капитана Тушина, героя войны 1812 года. В тех эпизодах, где происходит столкновение командира отряда и Петушкова, Солоницын и Быков создают мощное эмоциональное поле, и волнение не может не передаться зрителю. Фильм, я думаю, получился потому, что всем главным героям дано было сыграть серьезную, психологически достоверную драму. А у моего героя финал трагический.

Съемки фильма мне очень памятны. И не только потому, что тогда я сыграл свою лучшую роль в кино. Я работал среди ярких, талантливых людей, один из которых на долгие годы стал моим другом, – это был Анатолий Солоницын.

Когда наконец состоялась премьера фильма в Доме кино, в Ленинграде, к Анатолию подошел режиссер Театра Аркадия Райкина Р. Суслович. – Послушайте, сколько вам лет? – спросил он. – Сорок два? Откуда же вы можете знать таких людей, как ваш майор-особист? Поразительно! Вы знаете, что меня брал именно такой человек, как ваш герой! Ну просто один к одному! Поразительно!

Анатолий растерянно улыбался и не знал, что ответить…

Когда я приезжал в Ленинград, мы с ним подолгу гуляли. Он хорошо знал город, рассказывал мне о нем. То мы с ним ходили по привычному пути Раскольникова, то дорогой самого Достоевского к его последней квартире на углу Кузнецкого переулка и Ямской. И вот однажды, в одну из таких прогулок, он мне сказал, что его приглашают играть Гамлета в Театре имени Ленинского комсомола в Москве. Режиссер – Андрей Тарковский.

Я обрадовался, но глянул на брата, и восторг мой сразу поутих: в его глазах лежала глубокая печаль.

– Не хочу, понимаешь, не хочу уезжать из Ленинграда, – сказал он. – Я здесь привык, я здесь хочу жить…

– Да зачем уезжать-то? «Стрелой» будешь ездить на спектакли, вот и все. Сколько актеров так ездят на съемки из Ленинграда в Москву, а потом обратно – на спектакль.

– Знаю, знаю… А вот ты знаешь, как Ефим Копелян назвал «Стрелу»? Нет? «Утро стрелецкой казни», понял?

– Толя, да ведь ради Гамлета…

– Не в этом дело.

– А в чем? – искренне удивился я.