Григорий Столяров

Дени де Болье было всего лишь двадцать два года, но он уже воспринимал себя как взрослого и вполне опытного кавалера. В те суровые, воинственные времена мужчины развивались очень рано. Если юноша принимал участие хотя бы в одном удачном сражении или в нескольких набегах и успел убить кого-то достойным образом, а также мог обсуждать военное искусство и знал общепринятые манеры своего круга, то его действительно считали «совершенным кавалером», и легкомысленное стремление казаться старше своих лет легко прощалось…

«Мы вовсе не принадлежим к числу тех, кто с благоговением относился к старой полиции с Боу-стрит. Честно говоря, мы считаем, что репутация этих людей была сильно преувеличена. Многие из них были личностями с низкой моралью и слишком привыкли взаимодействовать с преступниками и другими сомнительными личностями. В обществе они постоянно создавали ауру таинственности и проявляли чрезмерную важность. Пользуясь поддержкой неспособных судей, которые лишь заботились о том, как скрыть свое бессилие, и располагая пером тогдашних писак, они стали героями легенд. И хотя в случаях, когда нужно было предотвратить преступление, полиция всегда оставалась абсолютно беспомощной, а в расследованиях – бездействовала, ненадежна и медлительна, многие до сих пор верят в эту легенду о ней…»

«Это ведь не так просто понять, где заканчивается старое и начинается новое. Кажется, что все это было сделано совсем недавно, а мысли идут от дедов-прадедов. Не различишь, где одно заканчивается, а другое начинается. На днях у нас на заводе произошел интересный случай. Наши работники начали готовить оружие в подарок первому человеку нашей земли. Каждый, естественно, старался придумать что-то лучшее. Без споров, конечно, не обошлось. В конце концов, придумали такое, что всем понравилось и казалось совсем новым. Старый мастер, когда ему сообщили: форма такая, разделка полосы такая, узор такой, – похвалил задумку…»

Драматичная история о чувствах, взаимоотношениях и немного о творчестве. Без детективных элементов. Просто жизнь.

Мортимер Кливленд оказался в этом уединённом доме только из-за поломки своего автомобиля. Это был дождливый вечер, и ему пришлось обратиться за ночлегом к семье, которая показалась ему несколько необычной: отец, мать, сын-подросток и две молодые сестры.

В почтовую карету нас втиснулось не менее дюжины человек: кто-то приютился на козлах, другие на заднем сиденье, а кто-то даже на крыше. Среди нас были стригальщики, коммивояжеры, агенты, овцевод, мелкий фермер, неизменный шутник и двое профессиональных жуликов-пилигримов. Мы устали, продрогли и окончательно замёрзли. Нам было так холодно, что не хотелось говорить; все были раздражены, и любой разговор мог бы быстро перерасти в ссору. Казалось, что прошла целая вечность, а станция, где нам предстояло поменять лошадей, все не появлялась. За последние два часа нам удалось выжать из нашего возницы лишь невнятное «еще две мили». Затем он дважды пробурчал: «Теперь уже недалеко», — и больше не удалось выудить от него ни слова; казалось, он считал, что и так уже наговорил достаточно...

Из сборника «Австралийские рассказы» Лоусон Генри (1867–1922). — Классик австралийской литературы, один из её основоположников, поэт и прозаик. Содержание: 001-Стилмен делится своей историей. (перевод М. Ермашевой). 002-Митчелл откажется от расчёта. (перевод Е. Элькинд). 003-Встречи с давними друзьями. (перевод Н. Высоцкой)

Что только не придумает мужчина, чтобы завоевать популярность и сердце женщины. И вот появляется помощник, который за деньги сделает вас остроумным и интересным собеседником, организует инсценировку — и вы уже на вершине славы.

Статья Р. Л. Стивенсона, созданная по запросу редактора «Бритиш Уикли» (с которым его связывали близкие отношения), посвящена коллегам по литературному делу, чье творчество оказало значительное влияние на писателя. Шекспир, Гёте, Монтень, Вордсворт, Уитмен — это лишь краткий список имен, о которых Стивенсон говорит с теплотой и восхищением.