3 дня 22 часа

Лицо Лорел Уорхерст, теперь на десяток лет старше, чем на фотографии, выражает недоумение, когда она, открыв дверь, смотрит на стоящую на пороге незнакомку.

— Простите, вы сказали, Рут? — спрашивает она.

— Учились вместе с Сэм в универе, — поясняет Эрика. — Были в одной футбольной команде по соккеру. Когда выиграли Кубок Уэстбрука.

— А-а… Да! Рут.

— Рут Шенберг.

— А-а… Припоминаю.

— Я так рада снова вас видеть, миссис Уорхерст. Извините, что нагрянула как снег на голову, но я надеялась, мы поможете мне связаться с Сэм.

— Сэм? Нет-нет, она здесь не живет.

— О, я знаю. Но, видите ли, она не отвечает на мои звонки, что очень странно, и я начала капельку тревожиться о ней, и вспомнила о вас, и подумала, а вдруг вы или мистер Уорхерст недавно получили от нее какую-нибудь весточку?

— Ну, знаете ли, с Сэм все запутано…

— Извините… Знаю. Я серьезно беспокоюсь. Даже после всего случившегося она всегда была на связи…

— Господи… Входите же, входите.

— Вы не против?

— Входите, — повторяет миссис Уорхерст и кричит наверх: — Джон! Это Рут, однокашница Сэм.

Полчашки кофе спустя Эрика скармливает Уорхерстам байки из студенческой жизни Саманты с подробностями, которые могут быть известны только настоящей подруге, а в обмен узнает вполне достаточно — рассказы, газетные вырезки об исчезновении Уоррена, — чтобы понять, что эти два человека действительно не имеют ни малейшего понятия о нынешнем местонахождении Сэм; ручательством тому вид искренней тревоги на лицах, как и их собственные звонки на сотовый Сэм, оставшиеся без ответа.

— И когда мы поняли, что Уоррен мог пропасть с концами, мы старались поддержать ее, как могли, но что ж тут на самом-то деле поделаешь? Это незнание грызет и гложет, — говорит мистер Уорхерст Эрике.

— И что же, так ничего и не узнали, куда девался Уоррен? — невинно любопытствует Эрика.

— Ничегошеньки. Испарился. Раз — и нету. Сэм до сих пор думает, что он где-то на Ближнем Востоке, что еще жив, но, по-моему… Ну, Лорел знает, я думаю, что все же надо учесть: вдруг у него была вторая, секретная жизнь, про которую мы не знали…

— Джон! — с упреком осаживает его миссис Уорхерст.