— Нет. Это просто испытание. Я тебе говорил. Людям из «Слияния» надо убедиться, что их хренотень пашет. Меня специально отобрали, чтобы помочь им въехать, где еще надо подлатать их сеть. Меня, лучшего из охренительно лучших. Сказали мне «Обнулиться!», и как раз этим мы и заняты.
— В серых зонах! — стонет она.
— Ага, в серых зонах. А через две недели тест закончится. Брэд — один, правительство США — ноль. Боже, Кимми, ты же знаешь всю эту херню.
— Сай Бакстер — миляга. У него есть подружка?
— Я познакомлю тебя с ним сразу после того, как этот ушлепок вручит мне три миллиона.
— Нам, — поправляет она. — Вручит
— Что ты имеешь в виду? — Брэд искренне изумлен.
— Нам!
— Завербовали-то меня! Я выполняю всю работу и покрываю все расходы. А чем твоя жопа занята?
— Думаешь, мне легко?! — парирует Кимми. — Быть отрезанной от всего? Половина этой награды моя, мудила! Иначе я сдам тебя прям сейчас.
— Ты не получишь полтора миллиона долларов за то, что сидишь в спа и читаешь книги, дура! Уясни это себе здесь и сейчас.
Оказывается, Кимми все-таки есть что сказать, и она строчит изысканной подборкой словечек, будто очередью из, ну, скажем, штурмовой винтовки М16 — тра-та-та-та, — и каждое попадает в цель, раздаваясь в непосредственной близости от телевизора «Сони Бравия» на органических светодиодах, невинно стоящего с темным экраном на столе у стены, и только красный огонек режима ожидания выдает его тайную внутреннюю жизнь.
Когда назавтра в шесть утра прибывает команда захвата «Слияния», Брэд встречает ее чуть ли не с радостью.
14 дней 22 часа
Лодыжка держится вполне пристойно. Ибупрофен помогает. А прошлая неделя — поездки на попутках из города в город, ночлеги в безвкусно обставленных номерах пансионов пожилых хозяев, делающих закупки на фермерских рынках и до сих пор посылающих друг другу открытки, — принесла ей уйму пользы. Она успокоилась. Наконец выспалась. Позволила себе думать, думать по-настоящему, о Уоррене и о том, что делает.
То, что она делает, не зря. Оно того стоит. Да, дело оказалось труднее, чем представлялось — кошмар в шахте, травмы, побег из больницы, уровень стресса регулярно зашкаливает и все такое, — но ее план направиться на север, пересечь границу на судне, благополучно убить какое-то время в Канаде идет как задумано; до сих пор практически все складывается, не так ли? Значит, слово ободрения было бы очень кстати, мысленно умоляет она Уоррена. Может, призрачные объятья?
Купив экземпляр «Вашингтон пост», она читает объявления. Ничего. «Господи! Где же ты?»
Находит комнату для ночлега близ границы в Гамильтоне, Онтарио. Решает по графику покинуть Канаду завтра, чтобы подобраться поближе туда, где ей надо быть. Хозяйка кормит ее жареной курицей, болтая о своих внуках.
13 дней 21 час
Жизненная философия Дженн Мэй, Нуль-8, довольно проста: не вмешиваться. Она выросла в громадной католической семье в Нью-Йорке. За восемнадцать лет непрерывных домашних драм человеческие контакты успели опостылеть ей до смерти.