— Вы не возражаете?
Затем, пока он не смотрит, быстро подносит телефон к уху, экраном от него, чтобы, когда он глянет на нее в следующий раз, она уже была поглощена разговором.
Его следующий взгляд на нее искоса служит сигналом, чтобы Кейтлин проинформировала шофера:
— Звоню мужу. Уоррену. — Потом в трубку: — Милый? Ага. О, теперь уже порядок. Мне так повезло, что меня подвез… — Снова поворачивается к водителю. — А? Простите, как вас зовут, сэр?
— Билл, — неохотно бросает тот.
— Билл, — повторяет она в трубку. — О, мы ровно в двенадцати милях к северу от Мойры, штат Нью-Йорк… На семнадцатом окружном. Да, семнадцатом. Да нет! Не волнуйся. Я в полном порядке… Да, я всегда записываю номера… — Она улыбается Биллу. — Старый красный пикап «Форд», номерной знак пи-джи-эл-шесть-девять-два-сорок-три… Нью-йоркские номера, да. Как ты мне и велел. Ты такой паникер! У меня все хорошо. Билл очень любезно согласился подвезти меня. Он довезет меня до… — Биллу: — Докуда? Куда вы едете, сэр?
Билл, уже сердито:
— В Потсдам.
— До Потсдама, милый… Нет, не надо. У меня уже все хорошо. Ты уверен? Ладно. Люблю. — Быстро закончив представление, она сует телефон в карман, так и не показывая экран. — Уоррен очень благодарен вам за это. Сказал, чтобы я передала спасибо.
— Угу.
Билл — вероятно, обиженный только что услышанным (она что, записала мои сраные номера? за кого она меня принимает?) — не называет ее «милой девушкой» или как-либо еще, пока они не добираются до Мойры. Унылый Билл становится первым из нескольких молчаливых, немного уязвленных шоферов, которые без каких-либо приключений провезут хитроумную Кейтлин примерно 163 мили за следующие полтора дня.
10 дней 5 часов
На взгляд Берта Уокера, Центр «Слияние» слишком напоминает парк развлечений. Конечно, встречающие не выряжены антропоморфными грызунами, хотя вполне могли бы. Все — от мегаваттных улыбок администраторов и высококачественной имитации крытого дендрариума до работников Пустоши, которые, будто умпа-лумпы, решают проблемы в технократической версии «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» — призвано заставить почувствовать себя вовлеченным, защищенным, счастливым, а это предприятие — выглядеть забавой. От этого прямо кровь в жилах стынет. Его коридоры, коридоры в Лэнгли, суровы, холодны, аскетичны и функциональны. В ЦРУ действует дресс-код; это место для серьезных людей, занятых серьезной работой, и они знают одно: равновесие — штука очень хрупкая и может запросто разлететься вдребезги, как чайная чашка на кафельном полу, от легчайшей дрожи перстов божьих.
Сидя на заднем сиденье лимузина, подъезжающего к волшебному королевству Сая, Берт игнорирует отчеты, лежащие рядом в открытом кейсе. Куда больше его тревожат новые игрушки Сая, а именно программа фиктивного нерабочего режима и «Ясновидец», обе предположительно ценные, но и обе же предположительно губительные, и, как ни поверни, теперь он причастен к их будущему воздействию. Он ведь предоставил деньги и поддержку, а это почти равнозначно тому, что изобрел эти штуки сам! Будучи ученым, он способен предсказать, какие новые угрозы сулит это оружие, и речь не об ущербе, который они нанесут частной жизни. Эти дебаты, прихоть двадцать первого столетия, просто фоновый шум невежд: права на личную жизнь больше нет, оно уже утрачено — или, по крайней мере, им настолько пренебрегают, что оно не имеет ни малейшей ценности. Нет, реальную нынешнюю и будущую угрозу представляют
В этом эпохальном вопросе, как человек и как ученый, он втайне на стороне борцов за гражданские свободы и всегда был таковым, даже представляя интересы ЦРУ. «Я вам не враг». Он даже пытается изо всех сил — в душе, с чистыми руками и холодной головой — сейчас же отыскать золотую середину между тем, что эта технология дает, и тем, что она отнимает, между созданием и разрушением, между нравственностью и аморальностью, но обнаруживает лишь, что просто не способен это сделать. В данный момент, когда его автомобиль останавливается перед парадным входом, где ждет его Эрика Куган, все сходится строго к выбору: или то, или другое.
Он выбирается из машины, щурясь от позднемайского солнца. Эрика ступает вперед, чтобы по-дружески коснуться его запястья и пожать руку.
— Берт, спасибо, что выкроили для нас сегодня время.
— Мне не трудно.
— Я тут подумала: не хотите ли прогуляться, чтобы мы могли поговорить?
— Само собой.