Сэм кричит. Роняет телефон, полученный от Джастина, словно ее саму ранили, словно шквальная стрельба, грохочущая с экрана, разит ее тело без смысла, пощады и жалости. Но она не пострадала, она не ранена, и все эти ужасные вещи, чудовищный ужас, творящийся в мире прямо сейчас, — просто звуки, несущиеся из упавшего телефона.

«Пожалуйста, — молится она, когда раздается звук входящего сообщения на ее телефон, — будь жив, будь жив, будь жив…» Старая молитва, тверженная сотни раз, предназначавшаяся Уоррену, а теперь адресованная Джастину.

Но секунда тянется за секундой, и когда не раздается больше ни звука, когда потребность установить, нашла ли молитва отклик, становится невыносимой, Сэм снова берет телефон, чтобы увидеть, что видеосвязь разорвана. Она его потеряла, лишилась друга, а вместо него, вместо живой трансляции Джастина, — последняя загадка.

Сообщение. От Джастина. Два слова: «Решать тебе». И ссылка на какой-то сайт. Название ссылки: Tomyris.

Сай увидел, как израненное тело Джастина Амари возрождается к жизни, поднимается на ноги, чудом противясь своей участи, но это лишь иллюзия, и в следующее мгновение Амари отлетает назад от ударов решетящих его пуль, и каждая бьет с силой кулака боксера; его конечности дергаются, как у марионетки с перепутанными ниточками, и он падает на дорогу багровой грудой, падает в самый последний раз.

С зашкаливающим уровнем адреналина, еще опьяненный кульминацией ситуации «Джастин/Саманта», Сай снова способен мыслить. Один долой, одна осталась. Вот. Ничего больше сложного, или заставляющего лихорадочно размышлять, или горестного. Один долой, одна осталась. Но этот геймерский настрой не приносит ожидавшегося облегчения. Стоя у перил помоста и глядя сверху вниз на своих ошарашенных безмолвных сотрудников, наблюдавших на большом экране в режиме реального времени эту зверскую демонстрацию американской огневой мощи, вырвавшуюся прямо из кинотеатров, Сай слышит вынесенный вердикт: «Убийца».

Кто обвинитель? Он сам. Осознание, что он непосредственно отвечает за эту жестокую смерть, наконец обрушивается на него. А вместе с тем и мысль, что он, наверное, погубил и собственную жизнь. Если когда-нибудь узнают, что он устроил, то он в большой беде, в отчаянной беде, в смертельной беде. В душе вздымается паника, только усиливающаяся по мере того как на экране перед его взглядом разворачиваются новые изображения — его собственная команда захвата наконец прибыла к месту событий и через свои нательные камеры доставляет дополнительную новость: в «Форде Тундра» Саманты Крю нет. Она не только не расстреляна, нет: эта дамочка, живее некуда, снова избегла захвата.

Это скверно.

Глядя, как обыскивают пикап, а на других экранах силовики наступают, направив оружие на безжизненное тело Джастина Амари, Сай пытается убедить себя, что мозгом операции был как раз Джастин, и хотя бы его не стало. Это ведь он пошел напропалую, с ним нельзя было договориться, а она, с другой стороны, пойдет на все, только бы выяснить, жив ли еще ее муж и где его держат в Иране. «Она так зациклена на своем, что наверняка будет помалкивать обо мне, если я смогу до нее достучаться. Сама же выдвинула условия: ее молчание в обмен на информацию! Простой обмен. Ее идея, не моя. Так что если только удастся ее отыскать, я могу возобновить и укрепить этот пакт. И я действительно помогу ей. Вот и решение!» И нормальными средствами, работая с ЦРУ, раз он уже удалил украденные файлы и сделанную Джастином копию заодно. Джинна загнали обратно в бутылку. Величайшая секретная база данных в мире снова в безопасности. Итак, новая миссия, простая, в точности такая же, как старая: найти эту женщину, скользкую, безрассудную, противоестественно одаренную беглянку, сделать это раньше всех остальных и позаботиться, чтобы на свет не всплыло ни слова о «Вирджиния глобал текнолоджис».

Все будет хорошо, да, чудесно, пытается убедить он себя. Но эти банальности не вполне убеждают и утешают. Глубинная паника не идет на убыль и даже нарастает. Эта женщина может его уничтожить. Она умна. Знает очень много, располагает его электронной перепиской. И непременно узнает, что это он инициировал загрузку. Она знает! Она знает! Она знает! А теперь ее соучастник, ее помощник, ее друг мертв. Она захочет возмездия. Уже планирует его. Циклическое безумие! В приступе панической атаки Сай начинает чувствовать лихорадочный жар, глядя на большой экран. Что он натворил?! Какого черта он натворил со всем, что выстроил, со всем, что выпестовал в самом себе? Совершена ужасная ошибка. Уж конечно, нельзя отбрасывать все это прочь. Уж конечно, «Слияние» еще может найти одну-единственную женщину, выудить ее из людской массы и заключить с ней сделку, прийти к счастливому решению…

Где Эрика? Ему нужна Эрика. Сай отступает от перил, а стены Пустоши чуть ли не пульсируют единственным словом, вернувшимся, чтобы снова завладеть его мыслями: «Убийца». Нет, нет, нет, спорит он. Это ведь полицейские стреляли. Они приняли решение. Джастину надо было положить телефон. Но мысль все равно возвращается: «Меня поймают; я буду разоблачен. Информации, ведущей их ко мне, предостаточно. Где же Эрика? Она должна быть здесь!»

Вернувшись в кабинет, Сай валится в кресло, выпивает глоток воды, уперев взгляд в волшебную стену: залитые солнцем южноамериканские дождевые джунгли, тропические птицы, гигантские фрукты. Может, надо покинуть страну на какое-то время? Обнулиться… Но куда можно податься там, чтобы тебя не нашли? Куда вообще можно теперь податься?

Какого черта с ним творится? Он едва дышит, и пульс не в порядке. Почему он так себя чувствует? Только потому, что Джастин Амари мертв, а Саманта Крю нет? Нет, что случилось, то случилась, вот и все — мужик мог просто мирно сдаться; а Сай всего-то и сделал, всего-то и делает — и все могут подтвердить, — что заботится, чтобы эта бедная, незаслуженно охаиваемая, теснимая страна прожила в безопасности еще один день.

Много секунд он способен лишь пялиться на свой ноутбук, эту скомпрометированную машину, это предательское настольное оружие, над которым Джастин надругался, став его призрачным владыкой. Сай открывает крышку. Свет озаряет его лицо. Конфиденциальность Сая почти восстановлена, но пока Саманту не изловят и не заткнут ей рот, он будет чувствовать себя голым, без одежды, выставленным на всеобщее обозрение.

В таком состоянии его и застает голос, раздавшийся из открытой двери:

— Добрый день.

На пороге с мрачным видом стоит заместитель директора Берт Уокер. А затем у него за спиной появляется Эрика, делившая с Саем профессиональную жизнь и постель пятнадцать лет.

Сай опускает взгляд к ноутбуку, но не шевелит даже пальцем, чтобы напечатать хоть букву, а когда снова подымает голову, видит уже не Берта, а Эрику; ее печальное лицо посылает ему кодированную подсказку, с которой он может начать постигать загадку, вникать в тайну, складывать фрагмент за фрагментом головоломку будущего, послом которого — до этой самой секунды — считал себя.

Этажом ниже часы обратного отсчета, изначально показывавшие целый месяц, но теперь лишь считаные секунды, сползают цифра за цифрой к кульминационному Нулю, достижение которого не вызывает особой реакции у ошеломленного персонала этажа — не то что аплодисментов, а вообще почти никакого внимания. Одинокий круглый нуль вспыхивает символом коллективного провала, укором для каждого, потому рядом с ним на большом экране так и не погасло решительное лицо Нуля-10 — единственной ускользнувшей в галерее схваченных.