— Я была у миссис Кьюбисон! — взволнованно сообщила она. — Вам же известно, не так ли, что она славится изготовлением масок и что все, кто был на кенсингтонском балу, обращались именно к ней?

— Конечно же, мы знаем! — хмыкнула Элиза. — Ты уже раз десять упомянула об этом.

— Стоит еще раз повторить. — Каролина бросила шляпку и плащ на кресло. — Она кое-что рассказала мне о перчатке, — продолжила она, поправляя прическу.

— Поппи, сделай милость, принеси нам чаю, — попросила Холлис.

— И виски, — добавила Элиза. — Трудный был денек.

— А где судья? — поинтересовалась Каролина.

— Спит, — ответила Элиза.

— Он знает о принцах? — уточнила Холлис.

— Нет! — шепотом ответила Элиза и с тревогой оглянулась на дверь. — Он будет гневаться, если узнает, Холлис. Я не намерена говорить ему об этом визите.

— Ну и ладно, в отличие от судьи я должна знать все новости, — не терпящим возражений тоном произнесла Каролина и устроилась рядом с Холлис.

И Элиза поведала им все. Как принцы оказались у нее на пороге и заявили о своем желании поговорить с судьей, почему-то решив, что именно он опубликовал в газете те домыслы о фельдмаршале. Но гораздо больше, чем ужасные манеры наследного принца, Элизу оскорбило то, что он, как оказалось, совершенно ее не помнит.

Холлис с Каролиной слушали ее с восторженным вниманием и округлившимися от изумления глазами. Девушки негромко ахали в нужных местах и хмурили брови, когда того требовало само повествование. Когда Элиза закончила рассказ, все трое минуту хранили молчание.

— Представить себе не могу, — после довольно продолжительной паузы произнесла Каролина. — В голове не укладывается, что два принца иностранной державы, с которых глаз не сводят, просто так появились на Бедфорд-сквер. Я полагаю, что премьер-министр должен был их удержать от подобного поступка.

— Да как же премьер-министр мог удержать их? — удивилась Элиза.

— Поверить не могу, что они были такими грубиянами, — сказала Холлис.

— Принц Леопольд был не слишком груб, — поправила Элиза, убирая выбившуюся нитку из подлокотника кресла. — Вся вина лежит исключительно на наследном принце. Он был просто жалок. Я полагаю, что если один из собеседников — наследный принц, то ему следует вести себя учтиво, а он был откровенно груб. Честно говоря, я не удивлюсь, если выяснится, что он и совершил это преступление.

Холлис ахнула, но Каролина только засмеялась.

— Он не стал бы марать руки, милая. А кто, по-твоему, убил этого алусианца? — спросила она, обращаясь к Холлис.

— Наверняка какой-то алусианец, — уверенно заявила та. — Ведь ни у кого из англичан нет причин его убивать, не так ли?

— Но он же ссорился с англичанином, — заметила Элиза. — Помнишь, Каро?